В Волгограде прошёл уникальный фестиваль творчества, креативных идей и обмена опытом
В Волгограде в муниципальном Центре дополнительного образования «Олимпия» прошел традиционный ежегодный конкурс школьных средств массовой информации «Как слово наше отзовется».
Редколлегии из разных общеобразовательных учреждений города собрались вместе, чтобы пообщаться, принять участие в мастер-классах и определить лучших.
Пять номинаций конкурса – «Школьная газета», «Школьное телевидение», «Индивидуальное» и «Лучший фоторепортаж» оценивало компетентное жюри из числа известных журналистов под председательством главного редактора ИА «Город героев» Елены Каменской. А организатором и вдохновителем конкурса стала собственный корреспондент Общественного телевидения России, руководитель детского телевидения «Олимпик ТВ» Наталья Игнатова.
Все конкурсные работы были заранее высланы членам жюри для ознакомления и оценки, а «разбор полетов» прошел уже в Центре «Олимпия» на мастер-классах.
В итоге первые места распределились так: в номинации «Школьная газета» победил коллектив редакции «Лицейские будни» лицея №8 «Олимпия». В номинации «Индивидуальное произведение» сразу два юнкора стали лучшими: Екатерина Сеитмеметова из гимназии №3 Центрального района и Мария Шерстнева из гимназия №10 Кировского района.
В номинация «Фото» первое место взяла Маргарита Зайцева из Центра «Олимпия», самыми крутыми телевизионщиками признаны участники коллектива детского телевидения «Олимпик ТВ».
Конкурс школьных СМИ – это одно из многочисленных уникальных событий, прошедших в Волгограде в рамках традиционных Дней русского языка имени нашего земляка, академика РАН, лингвиста с мировым именем Олега Николаевича Трубачева.
Одиннадцатый год подряд этот уникальный фестиваль творчества, креативных идей и обмена опытом проводит руководитель Центра дополнительного образования «Олимпия» кандидат филологических наук Галина Егорова при поддержке департамента образования администрации Волгограда.
![]()
Площадка Дней русского языка – единственное место, где не забыли про масштабный конкурс чтецов и музыкально-театрализованные постановки, про конкурс учебно-исследовательских работ по русскому языку и удивительные творческие встречи.
В рамках Дней русского языка каждый год проходят конкурсы сочинений, кириллической каллиграфии «Красота и богатство русской азбуки» и детских рисунков «Из радуги красок рожденное слово», викторина «Грамотеи» и даже сетевая игра «Я – в культуре информационного общества».
В нынешнем году в Центре «Олимпия» в новом формате начинает работать Лаборатория каллиграфии и рукописной книги. Мастер-классы по каллиграфии и леттерингу, тематические праздники и вечера можно посещать и детям, и взрослым, погружаясь в творчество целыми семьями.
При этом сподвижник и автор Дней русского языка в Волгограде Галина Егорова полна новых идей и проектов, которые, как всегда, никого не оставят равнодушными.
Результаты конкурса школьных СМИ
Номинация «Школьная газета»
1 место – коллектив газеты «Лицейские будни», МОУ Лицей 8 «Олимпия»
2 место — коллектив газеты «It’s my life», МОУ «Гимназия № 3
2 место — коллектив газеты «Высота 103», МОУ СШ № 103
2 место — коллектив газеты «Кадетство», МОУ СОШ № 95
2 место — коллектив газеты «МЫ», МОУ гимназия №1
Номинация «Индивидуальное произведение»
1 место — Сеитмеметова Екатерина, МОУ гимназия №3 центрального района Волгограда
1 место – Мария Шерстнева, МОУ гимназия №10
2 место — Асадова Сабина, МОУ СОШ № 95
2 место — Маргарита Шлепина, МОУ СОШ № 95
2 место — Виктория Сидорова, МОУ СОШ № 95
2 место — Архипова Алина, Гамзенко Мария, Гришнина Александра, Шалыгин Егор, МОУ СОШ № 55
Номинация «Фото»
1 место – Маргарита Зайцева, центр «Олимпия» Дзержинского района Волгограда
2 место – Лилия Хриченко, центр «Олимпия» Дзержинского района Волгограда
2 место – Полина Савинова, центр «Олимпия» Дзержинского района Волгограда
3 место – Анастасия Ковальчук, МОУ гимназия № 10
3 место – Олеся Полынцева, МОУ гимназия № 10
3 место – Тимур Фурман, ЧОУ СОШ «Поколение»
Номинация «Школьное ТВ»
1 место – коллектив детского телевидения «Олимпик ТВ» — центр «Олимпия»
2 место – студия «9TV» — МОУ Лицей № 9
3 место – ЧОУ СОШ «Родник»
3 место – ЧОУ СОШ «Поколение»
3 место- студия детского социального телевидения «Алые паруса плюс», МОУ СОШ №62
Положение конкурса иллюстраций «Из радуги красок рожденное слово»
ПОЛОЖЕНИЕ
«О конкурсе иллюстраций к
произведениям русской и зарубежной литературы
«Из радуги красок рожденное слово»
1.
Общие положения.
1.1. Настоящее Положение регламентирует порядок проведения и условия Конкурса иллюстраций к произведениям русской и зарубежной литературы «Из радуги красок рожденное слово» (далее – Конкурс).
1.2. Организатором Конкурса является методическое объединение учителей русского языка и литературы МОБУ «СОШ №10 им. Д.Г. Новопашина» ГО «город Якутск» (далее – МО РЯиЛ)
2. Цель и задачи конкурса
2.1 Цель Конкурса:
развитие творческих способностей обучающихся;
привлечь внимание детей и подростков к чтению русской и зарубежной литературы
2.2 Основные задачи Конкурса:
повышение интереса общества к книге, чтению;
развитие творческого и концептуального мышления читателей;
отражение средствами изобразительного искусства привлекательного
образа читающего человека с целью продвижения среди населения духовных
ценностей, книжной культуры и осмысленного досуга;
3.
Участники Конкурса
3.1 Участниками Конкурса могут стать обучающиеся 5 – 11 классов МОБУ «СОШ №10 имени Д.Г. Новопашина» ГО «город Якутск»
4. Порядок и сроки проведения Конкурса
4.1 Сбор и публикация работ – с 4 по 9 марта 2021 года.
4.2 Подведение итогов Конкурса, оценка представленных работ жюри – 9 марта 2021 года.
4.3 Награждение победителей Конкурса – 12 марта 2021 года
5. Условия проведения и требования к предоставляемым на Конкурс работам
5.1 К участию в Конкурсе принимаются иллюстрации к литературным произведениям на электронных носителях, выполненные на бумаге или в графических редакторах (одна иллюстрация или серия иллюстраций общего сюжета), отвечающие целям и задачам Конкурса.
5.2 На Конкурс может быть представлено не более одной работы от участника.
5.3
На Конкурс принимаются иллюстрации на бумаге размером А3 или в виде файла в
формате JPEG, размером 600х800 dpi, с разрешением не менее 72 dpi.
компьютерных программ (графических редакторов).
5.3.1 Максимальный размер файлов – 20 Мб.
5.4 На Конкурс принимаются работы на дисках и флеш-накопителях, рисунки
на бумаге – Поисеевой Марие Михайловне (к.т. 89241638890) по электронной почте: [email protected],
5.4.1 При отправке материалов по электронной почте в строке «Тема»
необходимо сделать отметку «Конкурс иллюстраций к произведениям русской и зарубежной литературы «Из радуги красок рожденное слово»
5.5 Работы, представленные на Конкурс, не рецензируются и не возвращаются.
5.6. МО РЯиЛ имеет право использовать присланные участниками материалы в рекламных и любых других целях без уведомления автора и без выплаты авторского вознаграждения.
5.7.
Материал, содержание которого противоречит действующему Законодательству
Российской Федерации, либо не соответствует общепринятым морально-этическим
нормам, не публикуется и не принимает участие в Конкурсе.
6. Подведение итогов Конкурса и награждение Победителей
6.1 Оценку работ осуществляет Жюри Конкурса.
6.2 Жюри в своей деятельности руководствуется настоящим Положением и
оценивает работы по следующим критериям:
полнота и глубина раскрытия темы;
оригинальность раскрытия темы;
творческий подход.
6.3 Жюри вправе не рассматривать те работы, которые не соответствуют требованиям Конкурса.
6.4 Жюри определяет Победителей Конкурса открытым голосованием при
участии не менее 2/3 списочного состава. Решение жюри является окончательным.
6.5 Итоги Конкурса подводятся на закрытии «Недели русского языка и литературы»
6.6 Победители награждаются грамотами.
6.7 Лучшие иллюстрации будут опубликованы в инстаграмме школы
Волгоград | «Из радуги красок рожденное слово»
Сегодня в городской Думе подвели итоги фестиваля «Дни русского языка». Среди победителей многочисленных конкурсов – воспитанники детских садов, учащиеся школ и студенты вузов.
Талант, грамотность и любознательность участников фестиваля отметили сегодня организаторы торжественного приема в городском парламенте. Поздравляя юных волгоградцев с победой, глава Волгограда Валерий Васильков подчеркнул: «
Фестивальные мероприятия проходят повсеместно, и каждый желающий может высказать свое отношение к «великому и могучему» любыми удобными способами – посредством поэзии, прозы, спектакля, рисунка. В стороне не остается ни одно учреждение образования и культуры. Основные мероприятия приходятся на сентябрь-октябрь. Причем растет как число конкурсов, так и количество их участников.
В этом году в роли грамотеев попробовали себя порядка 70 тысяч волгоградцев. По традиции, музей истории русской письменности имени Олега Трубачева – нашего земляка, известного ученого-лингивста — принял всех желающих в лице №8 «Олимпия». Здесь же прошли и Трубачевские педагогические чтения. А в православном университете состоялись Трубачевские соборные встречи с участием представителей Волгоградской епархии, филиала Российского фонда культуры и отделения Союза писателей. В городских и районных библиотеках Волгограда работали экспозиции «Русский язык в меняющемся мире». Уроки русского языка на тему «Душа слова» прошли в школах и посвящались этимологии слов с использованием словаря Олега Трубачева.

Отдельный блок занимают лингвистические конкурсы. Сотни молодых волгоградцев приняли участие в дистанционной олимпиаде «ЛингвО», викторине «Грамотеи», сетевой игре «Я – в культуре информационного общества», празднике музыкально-театрализованных постановок «Родное слово». Мальчишки и девчонки с увлечением участвовали в конкурсах стихов и песен о кириллице, рассуждали о родном языке в своих сочинениях, создавали художественные шедевры «Из радуги красок рожденное слово», представляли школьные СМИ, демонстрировали богатство русской азбуки в конкурсе каллиграфии, а также проводили научно-исследовательскую работу по русскому языку.
«Год от года растет число участников фестиваля, расширяется круг программных мероприятий, и нас не может не радовать та заинтересованность, которую проявляют юные волгоградцы в изучении родного языка, — выразил мнение организаторов зам. председателя гордумы Сергей Коновалов. – Я посетил ряд конкурсов и восхищен творческим потенциалом наших ребят.

Как призналась Галина Егорова, пять лет назад она не подозревала, что праздник приобретет такой масштаб и станет действительно общенародным. «Главная цель фестиваля – подчеркнуть уникальность русского языка, — говорит депутат. — В музей имени Олега Трубачева приезжают гости из других городов, ученые-лингвисты с удовольствием принимают участие в Трубачевских чтениях. Каждый раз мы открываем удивительную информацию, ведь русский язык – это не просто школьный предмет. Это – государственный язык, символ национальной безопасности, символ взаимопонимания и доверия».
Данный материал опубликован на сайте BezFormata 11 января 2019 года,
ниже указана дата, когда материал был опубликован на сайте первоисточника!
(PDF) Основы органической химии природных и синтетических красителей_Part 1
56
образом дерму, представляющую собой главным образом белок
коллаген, затем обеззоливают, мягчат и подвергают дублению, которое
обеспечивает коже пластичность, прочность, стойкость к смачиванию,
набуханию и гниению. Для дубления обычно применяют растительные
танины, синтетические полимеры и соли алюминия и хрома.
В случае использования активных красителей процесс
окрашивания ведут при 30-40°С и рН 7,5-9,0. широкое
распространение получило покрывное крашение кожи. Покрывные
краски для такого типа крашения кож готовят на основе полимерных
пленкообразователей, в которые вводят смесь красителя с казеином, а
также растворитель, пластификатор, эмульгатор и стабилизатор
дисперсии. В качестве полимера обычно используют природные белки
(казеин, коллаген), нитроцеллюлозу (коллоксилин), полиакрилат,
полибутадиен, полиуретан и полихлорвинил.
В случае крашения меховых изделий, мех обезжиривают
(растворителями и моющими средствами), отбеливают природную
окраску (пероксидом водорода, 25°С, рН 7,5-8,0, 2 часа, затем Na2SO3).
После чего обрабатывают мех солями железа или хрома в AcOH или
h3SO4 (протравливание для придания стойкости последующего окраса).
Собственно, окрашивание осуществляют чаще всего прокрасителями
(акриламины, фенолы, аминофенолы), которые переводят в истинные
красители хиноидного типа окислением. Наиболее широко для
окисления применяют Н2О2 (2 часа при 30-35°С; рН 8-8,5
поддерживают водным раствором аммиака).
Для окрашивания кроличьего и овечьих (овчина, каракуль) мехов
рекомендуется, к примеру, следующий приблизительный состав
растворов, красящих эти меха в цвета от коричневого до черного (в
г/л): черный для меха Д (0,2-4), коричневый А (0-0,2), желтый Н (0-0,3),
резорцин (0-1,9), пирокатехин (0-2), 25%-ный раствор аммиака (0,5-3),
30%-ный раствор Н2О2 (1,2-6), NaCl (20). Крашение проводят в водном
растворе при рН 8-8,5 и температуре 34°С в течение 3-6 часов, после
чего изделие промывают водой в течение получаса.
Для читателя, интересующегося живописью, скажем, что
акварельные (водорастворимые) краски изготовляют из
Почему в радуге 7 цветов?
В радуге семь цветов: красный, оранжевый, желтый, зеленый, синий, индиго и фиолетовый. Аббревиатура «ROY G. BIV» — удобное напоминание о цветовой последовательности, из которой состоит радуга.
Но рисование пальчиками в начальной школе учит нас тому, что есть три основных цвета — красный, желтый и синий — которые объединяются, чтобы дать три вторичных цвета — оранжевый, зеленый и фиолетовый — и (плюс или минус немного черной и белой краски) любой другой мыслимый цвет. .Это шесть основных цветов.
Итак, в радуге фиолетовый подразделяется на фиолетовый и более-сине-фиолетовый. Кто, чёрт возьми, принял такое решение?!? И почему?
Краткие ответы: Исаак Ньютон. И древнегреческая философия. Что?
Визуальный спектр
—
Теория цвета немного сложнее, чем правильное смешивание красок для пальцев. Мы смешиваем пигменты, используя хорошо известный, но сбивающий с толку метод вычитания 1 , который использует красный, синий и желтый цвета в качестве основных цветов 2 . Однако мы видим цветов в световых волнах. А свет объединяет цвета в соответствии с методом аддитивного смешивания, в котором в качестве основных цветов используются красный, синий и зеленый 3 .
Так при чем здесь сэр Исаак? В 17 веке он был тем, кто понял, что, когда мы разделяем белый свет с помощью призмы (или капель дождя), мы получаем визуальный спектр цветного света (также известный как радуга).
Как видите, в визуальном спектре каждый цвет перетекает в соседние. Это не отдельный набор цветов, а скорее спектр 4 . Но Ньютон решил, что нам, вероятно, следует разбить этот спектр на части, чтобы нам было легче говорить о нем. Но сколько дивизий должно быть…?
Древняя Греция и магия 7
— Через Reuters
Седьмой повезло. По крайней мере, так всегда говорили тем из нас, кто живет в западных культурах. Но почему? Мы можем проследить корни этой ассоциации до 6 века до нашей эры и чувака по имени Пифагор 5 . Так вот, Пифагор любил числа. И он любил применять числа к явлениям реального мира. Ему приписывают открытие того факта, что музыкальные ноты (которых существует семь) можно преобразовать в математические уравнения, и у него была теория о том, как небесные тела (семь из которых были известны в то время) двигались в соответствии с математическими закономерностями.
Заметили закономерность? Это сделал Пифагор: его наблюдения показали, что 7 — магическое число, каким-то образом связывающее разрозненные явления. Далее он видел в нем сумму духовного (3) и материального (4).
Пифагор также основал школу, и идеи, которые он поддерживал, переросли в философию под названием пифагорейство, основанную на математике и мистицизме. Пифагорейство оказало влияние на некоторых известнейших классических мыслителей, включая Аристотеля и Платона.
Итак, у нас теперь есть семь дней недели, семь предметов гуманитарных наук, семь смертных грехов, семь чудес света и семь гномов.
Так как же оно было применено к радуге?
Круговой маршрут от Пифагара до Ньютона
— Ньютон не только связывал цвет с музыкой, но и постулировал, что цветовой спектр цикличен, как октавы. Через Википедию.
Пифагорейский философ Филоалай — первый известный человек, который постулирует, что Земля вращается вокруг «центрального огня» (а не всего, что вращается вокруг Земли). Эта теория, в свою очередь, использовалась Коперником, которому широко приписывают разработку гелиоцентрической теории движения планет.И Ньютон опирался на работу Коперника при разработке собственной теории гравитации.
Итак, TL;DR Ньютон считал пифагорейцев довольно великими.
Когда он начал свою работу с цветом, он первоначально разделил спектр только на пять цветов (красный, желтый, зеленый, синий и фиолетовый), но изменил число до семи, добавив оранжевый и индиго, поскольку Пифагор считал, что существует связь между цветом и музыкой. А природных нот семь, значит и основных цветов должно быть семь.
Математика, музыка, нумерология и парочка мертвецов. Вот, детки, вот почему в радуге семь цветов.
Как вы думаете, сколько цветов должно быть в радуге? 6, 7 или другие? Дайте нам знать об этом в комментариях!»
1. Это называется субтрактивным, потому что вы «вычитаете» свет, когда добавляете цвет. Чем больше цвета вы добавите, тем темнее получится. Когда вы смешиваете все три цвета, вы гипотетически получаете черный цвет, из которого вычитается весь свет. Совершенно интуитивно, не так ли? ↩
2.Чтобы еще больше запутать ситуацию, когда вы говорите о печати, в которой используется субтрактивное смешивание цветов, вы называете основные цвета CMYK: голубой (оттенок синего), пурпурный (который, я полагаю, немного красноватый?) , желтый (хорошо, один из них легко) и черный (который называется k, потому что ключевая пластина в принтере заполнена черными чернилами). ↩
3. Добавка, потому что вы добавляете свет . А если смешать все цвета (или длины волн) света, получится белый цвет. ↩
4.Если вы хотите узнать больше, в Википедии есть довольно милая таблица важных спектральных цветов и их длин волн.↩
5. Да, тот же парень, который придумал a 2 +b 2 =c 2 Теорема прямоугольного треугольника.↩
Окунитесь в «реактивный» и богато детализированный мир иллюстратора Дэрила Рэйнбоу
Интересно, что Дэрил описывает многие свои личные работы как «реактивные», поскольку обычно это способ Дэрила реагировать на моменты в культуре и обществе, которые он проявляет интерес.Это может варьироваться от моментов в спорте и политике до моментов в музыке и кино, и его произведения чаще всего изобилуют множеством отсылок, которые стоит поймать. «Это пространства, в которых обычно есть постоянно повторяющееся повествование, из которого я обычно работаю», — объясняет он. «Даже в таком неважном деле, как футбол, всегда есть действительно интересные персонажи и сюжеты, с которыми можно поиграть». Спорт также может служить отличной призмой для Дэрила, поскольку он затрагивает социальные и политические темы, которые часто проходят через спорт и отражаются в нем.«Всегда довольно забавно сопоставлять социальные и политические события в мире футбола, — объясняет он. Но это не все. Возможно, самым очаровательным является явное художественное обожание Дэрила местом, которое он называл домом на протяжении большей части своей жизни: Восточным Лондоном. «Советские поместья, лондонизмы и джентрификация — вот темы, над которыми я обычно работаю, — говорит он. «Прожив всю свою жизнь в Лондоне, мне очень нравится прославлять обыденность некоторых его аспектов».
Такая лондонская работа не лучше, чем в работе Дэрила для Adidas прошлым летом.Во время Евро Дэрил создал фреску для лондонских магазинов Adidas, на которой были изображены самые разные персонажи, любящие футбол. «Это дало мне возможность объединить множество тем, с которыми мне нравится работать», — говорит Дэрил. «Лондонизмы, пригородная обстановка, мультикультурализм и футбол». Еще один яркий пример того, как на работу Дэрила повлиял город, который он называет домом, — это его сотрудничество с фотографом Брунелом Джонсоном. «Я узнал о его работах в своем агентстве [Studio Pi], и мне очень понравилось чувство повествования в его работах и то, как он снимал разные части пригорода Лондона», — говорит он.«В итоге серия получила название 100% Organic Gentrification , и я был очень доволен динамикой между фотографией и проиллюстрированными частями».
Теперь Дэрил ожидает, что в ближайшие месяцы его фрески появятся для футбольного клуба «Арсенал», что станет продолжением череды его успехов в культурной иконографии, связанной со спортом. А его агентство проводит выставку по захвату Лоуэр Стейбл-стрит в Кингс-Кросс в апреле и мае, на которой Дэрил покажет свое произведение. На данный момент Дэрил обещает «продолжать делать реактивные вещи» в то время, когда «в данный момент происходит много работы».
Предварительно нарезанная виниловая пленка. Просто очистите, приклейте и разгладьте. Защитите лакокрасочное покрытие вашего автомобиля с помощью наших компьютерных пленок 3M Scotchgard Pro, 3M VentureShield и PremiumShield для защиты лакокрасочного покрытия. Вы также можете выбрать из радуги цветов или разноцветных дизайнов. Camo4u продает камуфляжную виниловую пленку 3M в рулонах и пленках, листах и рулонах. 299 долларов. винил. 5 фунтов стерлингов. Я, вероятно, сначала попытаюсь сделать более мелкие/простые детали, а затем перейду к возможно более крупным предметам. Вы найдете бумажную ленту, ленту без ножа, ленту для баннеров, прозрачную ленту, ленту с высокой, средней и низкой липкостью и даже ленты для хобби с сеткой и выпуском. Каждый раз получайте профессиональную компьютерную резку с Evowrap hyundai-window. — тонировочный комплект для тонировки автомобильных стекол — профессиональное качество, которое наши установщики устанавливают каждый день — выбор оттенков и бесплатная доставка.











Для просмотра этого сайта необходимо включить JavaScript или выполнить обновление . МАСТЕР. Виниловую пленку можно снять, не повредив краску, вернув автомобилю его первоначальный цвет и состояние.


















































3yc f5e hlm dexc 7nh c2r6 sdbf tvy mgt wyf b9r jhyw ffyz dg4g gejy kak avsu 7ze eh7 5mr uycg n20 ndu leih icas qiin eqz 2aih 9p7s sdv
«РАДУГА» СО СЛИШКОМ МНОГОЦВЕТОМ
ГДЕ РАДУГА ЗАКАНЧИВАЕТСЯ Автор: Jameson Currier Overlook. 351 стр. 24,95 долл. США Луи Баярд, писатель из Вашингтона и автор предстоящего романа «Поручение дурака».
«Когда-то была страшная болезнь, — пишет Робби, рассказчик романа Джеймсона Карриера «Где кончается радуга», — и группа храбрых мужчин и женщин встала, сражалась и умерла, чтобы другие могли жить и быть свободными». .На самом деле никаких героев, только история за историей.»
Болезнь — СПИД, и Робби хочет рассказать историю о небольшой группе геев, которые обнаруживают друг друга в эпицентре вируса — Нью-Йорке в Конец 1970-х. Робби — молодой южанин, спасающийся от жестокого отца-министра, Дениз — художница, пытающаяся убежать от длинной руки своей матери из Кентукки. Вместе с начинающим драматургом Винсом, начинающим актером Джеффом и любовником Робби Натаном они становятся семьей, которая у них есть. всегда хотел.
Но тут «гей-рак» начинает редеть ряды их друзей и, не успев опомниться, вторгается в их собственный заколдованный круг. Натан умирает первым, а когда остальные участники переезжают в Лос-Анджелес, вирус следует за ними. В течение десятилетия старая семья ушла, и рождается новая.
В самых общих чертах история Робби и его мертвых душ ничем не отличается от тысяч других свидетельств, порожденных эпидемией СПИДа. Менее чем через два десятилетия мы обнаруживаем, что тематическая прогрессия зашита в нас: переход от беспечной юности в долину смерти.Таким образом, перед любым писателем, желающим напечатать свой собственный дневник чумных лет, стоит большая задача сделать уже знакомую трагедию незнакомой, найти новые способы сказать невыразимое.
Ответ Джеймсона Карриера — сказать столько, сколько он может сказать, а затем сказать еще немного. «Там, где кончается радуга» — произведение гипернатурализма, попытка воскресить мертвых с помощью простого, настойчивого накопления деталей. Безусловно, эта деталь убедительна. Мы можем поверить, например, что сексопатолог поставил бы статуэтки Эрте на своем стеклянном журнальном столике, что две молодые нью-йоркские лесбиянки посетят общий обед на чердаке артиста перформанса недалеко от Бауэри, что приглашение в гей-танцевальный клуб будет нести рисунок обнаженного св.Себастьяна пронзили лазерными лучами.
Проблема в том, что Currier не просто накапливает данные; он все время процеживает его через аналитическое сито, так что ни один нюанс, ни один жест не остается нерассмотренным. Это утомительная работа для писателя, и она может быть очень тяжелой для читателя, потому что Карриер не может перестать отстаивать свои собственные мысли. Недостаточно, например, того, что Робби размышляет о существовании Бога. Он должен продолжать размышлять над этим в бесконечных утомительных спиралях риторического исследования. Робби недостаточно чувствовать, «как будто мир ускользнул у меня из-под ног».Он также должен чувствовать, «как будто произошло какое-то землетрясение, произошел какой-то сейсмический сдвиг». После сотни страниц этого повторения вы ловите себя на том, что мысленно сокращаете каждое предложение по мере его появления и задаетесь вопросом, где были настоящие редакторы.
Но чего на самом деле не хватает в «Там, где кончается радуга», так это не столько краткости, сколько преображающей личности писателя — алхимического импульса, который оживляет вымышленный мир. каждое слово и движение, что он не дает им достаточно места для дыхания.(Непреднамеренное последствие состоит в том, что геи выглядят взаимозаменяемыми.) Наименее ярким из всех является Робби, чья ярость должна быть достаточно ощутимой, чтобы зарыться под нашу кожу, но чей сконструированный клинический голос мог бы почти принадлежать рассказчику от третьего лица.
В чем Карриер преуспевает, так это в описании жестокого процесса смерти и столь же жестокого процесса выживания. Есть моменты — особенно в затянувшейся смерти Натана — когда этот роман достигает желаемого воздействия, и не только потому, что Карриер затронул великую тему, но потому, что он подошел к ней серьезно, честно и, видит Бог, исчерпывающе.Книга охватывает практически все вехи гей-культуры, от гедонизма после Стоунволла до приспособленчества после Клинтона, и Карриер достаточно авторитетен в этих вопросах, чтобы заставить вас думать, что «Где кончается радуга» могла бы лучше работать как социальная история, чем как художественная литература. .
Проблема в том, что люди, которые, скорее всего, прочитают такую историю, уже знают ее. Даже сегодня писатели-геи по-прежнему обращаются в основном к читателям-геям, и ирония, выходящая за рамки книги Карриера и вообще всего жанра литературы о СПИДе, заключается в том, что люди, которые больше всего выиграют от этих заветов, — это те, кто по разным причинам победил. никогда их не увижу.
Капельные картины Пэта Стейра в галерее Гагосяна совсем не похожи на
Джека Капельницы.
Она льет и брызгает краской на гигантские холсты. Звучит знакомо? При внимательном рассмотрении становится ясно, что, в отличие от боевиков Джексона Поллока, Пэт Стейр — это не Джек Капельница .
Версия Стейра менее Абстрактный экспрессионист , чем версия Поллока, и больше ориентирована на природу.Ее новая выставка недавних работ в Галерее Гагосяна в Риме демонстрирует такие картины, как «Римская радуга» — поток мчащихся полос многослойного цвета.
Около 20 лет назад я разговаривал с Стейр по телефону из ее студии в Нью-Йорке о ее работе в то время под названием Водопад серии .
Она сказала мне, что ее подход к рисованию основан на китайской философии Дао 2500-летней давности, которая гласит: «В дождь мы не различаем небо и землю. »
Пусть все болтается
Конечно, как и в случае с любым Дао художником, не все полностью случайно. В случае Steir она задает интервалы нанесения краски, а также масштаб и настроение картины. После этого она позволяет природе идти своим чередом.
В этом духе сотрудничества с природой, а не навязывания ей своей воли, Стейр рассказала мне, как она работала – загружала широкую кисть тонкой масляной краской, помещала кисть в верхнюю часть вертикального холста и позволяла гравитации притягивать краску. вниз, как вода в Ниагарский водопад .
Все это смутно напоминает пейзаж с горами, каскадами и туманом.
Отрыв от земли
И в этом существенное различие между Стейром и Поллоком .
В то время как он кладет свой холст на пол, чтобы рисовать, а затем физически намечает ход своей картины без помощи гравитации, она работает с холстами, установленными вертикально, как Китайские свитки , полностью используя гравитацию.
Можно спросить, как уроженец Америки Стейр, обучавшийся в Институте Пратта в Бруклине, в конечном итоге стал следовать китайской системе живописи.«У меня не было момента «Ага! Теперь я собираюсь это сделать», — сказала она. «Я люблю книги. Я мог бы быть академиком. Мне нравится изучать историю искусства ».
Но подождите, как бы ни была спонтанна Штайр в своих картинах, настолько требовательна она была в нашем интервью о том, что ей нужно быть ясным: «Я просто хочу быть будьте осторожны, чтобы точно сказать, что я имею в виду». Она неоднократно повторяла: «Я просто хочу знать, что мы оба думаем, что я сказала одно и то же». , Стейр сказал, что художником быть трудно.
«Не так уж много людей делают это всю жизнь. Тот, кто занимается искусством для жизни, мой герой, потому что трудно сохранить свою веру. Само действие, с успехом или без успеха, это героика. Это просто такой трудно сохранить свое сердце».
Не нужно думать о ее словах, глядя на ее фотографии. Почти свободные от материального контекста, они трансформируются. Вы входите в них под мыслью. Вы подружитесь с безвременьем .
© ВСЕ ПРАВА ЗАЩИЩЕНЫ
Шведская художница создает майки «Кэнакс Прайд Ночь»
Шведская художница Мио Линзи объединила природную красоту Ванкувера с цветами радуги, чтобы создать уникальную и потрясающую майку, когда «Кэнакс» праздновали Ночь Прайда в пятницу.
Футболки с изображением художника внутри обычного логотипа «Кэнакс» с косаткой, вырывающейся из льда «C», вызвали бурю эмоций в социальных сетях, когда команда надела их во время разминки.
Твит от @Canucks: Сшито до совершенства. pic.twitter.com/NFrzaR8xpF
«Я хотела закричать. Это так безумно… Мой разум взорвался», — сказала Линзи NHL. com. «Как художник и как квир-художник, вы хотите поделиться своими работами и хотите, чтобы их увидело как можно больше людей. Это то, о чем вы мечтаете в детстве. Это так сюрреалистично».
Твит от @flyerswitch: ХАХАХА НХЛ ПОДЕЛИЛСЯ МОЕЙ ФУТБОЛКОЙ Я ПОЛНОСТЬЮ В ПОРЯДКЕ, Я ОБЕЩАЮ https://t.co/7OobftNDlX
Нижние элементы работы представляли собой океанскую жизнь, а в середине — живописный пейзаж, за которым следовал красочное небо вблизи вершины.Это объединяется в том, что даже самый любительский ценитель искусства может увидеть красоту.
«Я хотела запечатлеть два элемента. Я хотела запечатлеть квир-элемент, прославляя гордость, и я хотела запечатлеть природу и красоту Ванкувера», — сказала Линзи, стоя на замерзшем озере в Лулео, Швеция, где она учится. графический дизайн.
Это не первое ее выступление в команде НХЛ. В прошлом сезоне она сделала особый дизайн гордости для «Даллас Старз». Однако быть шведом означает нечто иное, когда работаешь в «Кэнакс».
Несмотря на то, что 20-летняя Линзи только недавно стала фанаткой хоккея [ей было всего девять лет, когда легендарные шведские игроки Даниэль и Хенрик Седин привели «Кэнакс» к финалу Кубка Стэнли 2011 года], она говорит, что хорошо разбирается в хоккее. история.
Но также было особенным видеть, как шведы «Кэнакс», нападающие Элиас Петтерссон и Нильс Хогландер, а также защитник Оливер Экман-Ларссон носят ее одежду.
Твит от @Canucks: Наш шведский дизайнер сегодняшней футболки, @flyerswitch, произведение искусства на шведах 🇸🇪 фото.twitter.com/LHnutdDS1W
«В Швеции хоккей повсюду», — сказала она. «Я попал в хоккей через своих друзей-квиров за последние полтора года или около того, но я люблю читать об истории хоккея. Я знаю все о Сединах и о том, что они значат для Швеции и что они значат для Ванкувера. .»
Футболки с ее дизайном продаются с аукциона в пользу You Can Play, организации, занимающейся обеспечением безопасности и инклюзивности для всех, кто занимается спортом, включая ЛГБТК+ спортсменов, тренеров и болельщиков.
Твит от @flyerswitch: Трудно описать, что я чувствую после прошлой недели. Я до сих пор не совсем в это верю. Знаешь, это сон? Это удивительный, невероятный, сумасшедший и совершенно безумный сон. И тем не менее, это произошло. Это реально. Раньше я боялся делиться своим хоккейным искусством, и вот мы здесь.
«Это такое важное дело», сказала она. «Я попал в хоккей через своих друзей-квиров, и это выглядит как вид спорта, в котором доминируют мужчины, но благодаря этим усилиям я понял: «Мне это тоже может нравиться».Здесь есть место для меня. Я думаю, что мы побеждаем культуру. Мы добились такого большого прогресса, я могу судить по людям вокруг меня».
Твит от @Canucks: Давайте слушать, учиться и помогать делать хоккей безопасным пространством для всех 🏳������������ pic.twitter.com/Jf2rMT85zH
Линзи, которая знала, что хочет стать художницей с подросткового возраста, надеется когда-нибудь работать в хоккее, создавая ее уникальный бренд искусства.
«Искусство — моя жизнь,» сказала она. «Вот почему я люблю хоккей.Хоккей для меня — искусство.»
Первокурсник — Журнал «Кошмар»
Когда ты был внутри меня, я знал, что ты мой. Теперь я не уверен. Лежащая на моих руках, ты — набор частей, которые я узнаю: раздвоенный подбородок и узкие уши Ноя, мои губы в форме сердечка и вздернутый нос. Но твои глаза — это нечто другое.
Я поворачиваю тебя так и сяк, твой напоенный молоком рот размазывает слюну по моему больничному халату, пока я ищу на твоем дремлющем лице притяжение привязанности, ожидая волны привязанности, которая омывает мой мозг химическим потоком и топит меня. в тоске, в любви.
— Прекрати, — шипит Мать. — Ты его разбудишь.
Я подумал, может быть, зрительный контакт — но это прозвучит глупо, если сказать вслух. Как будто снова увидев эти плоские, холодные зеркала, можно вызвать вспышку эмоций, которых я так жажду. Это я как-то пропустил в первый раз. Я не знаю этого ребенка .
«Улыбнись!» Ной, смартфон в руке. Он наклоняется над кроватью, вжимаясь в раму рядом со мной, и я чувствую, как ты смещаешься — семь фунтов девять унций — тяжесть на моей груди, как свинец, выдавливает воздух из моих легких, когда я отрываю губы от зубов. Мать выхватывает телефон у Ноя, кудахча о новорожденных и вспышках, затем направляет объектив на нашу новую семью и крутит пальцем в воздухе. Потоковое. Жить.
Слезы наворачиваются на глаза. Радости , говорю я себе. Тихое отчаяние сжимает мое горло. Я не могу говорить, не тогда, когда 4,2 миллиона подписчиков смотрят, ища в моей застывшей мимике трещины, которые можно исследовать. Они найдут их пустыми, нетронутыми материнским сиянием, которое хлынуло из моего тела вместе с твоим. И скажут —
«— всем!» Ной вибрирует от энергии, а я откидываюсь на подушку.«Это Оливия и Ной с очень интересными новостями. Мы хотели бы представить вам нашего сына, Лайама Артура Гранта».
Мать подходит ближе, обнажая зубы в ухмылке. Их энтузиазм трещит, как электричество. Я чую что-то горящее, слабый запах, вот и исчез. Когда я смотрю вниз, твои глаза открываются — серые, хотя Мать уверяет меня, что они могут измениться, и пустые. Интересно, это тоже изменится? В твоих глазах отражается телефон в руках Матери, и ты потягиваешься, протягивая розовую руку к плоскому сияющему объективу. Здесь я наконец вижу сходство.
Между тобой и этим.
• • • •
Меня вырывает из беспокойных снов звук будильника — громкая, настойчивая трель, доносящаяся из тумбочки. Рядом со мной храпит Ной. Моя рука шарит по полированному дереву, сбивая радионяню на пол, и трели становятся громче. Стремясь заглушить грохот до того, как он вас разбудит, я игнорирую рывок смартфона и оттягиваюсь, выдергивая вилку зарядного устройства из розетки, шнур свисает с телефона, как разорванный пупок, когда я щурюсь на экран.Сигнализация не установлена.
«Эй, проснись». Я трясу Ноя. «Выключи будильник».
Он хмыкает, его руки скользят по лицу, от глаз к щекам и к взлохмаченным волосам. Тени втирают оттенки. «Какой?»
«Ваш будильник. Выключи.»
Шорох, а потом: «Лив, это Лиам. Он плачет. Вы хотите, чтобы я…»
Я уже натягиваю халат и спотыкаюсь по темному коридору, оставляя за собой смятение, похожее на дым. Трели мутируют в цифровую какофонию, звук неисправной электроники вырывается из динамиков на высокой громкости, и я зажимаю уши руками. Щелкну локтем настенный выключатель в детской. Теплый желтый свет освещает лианы и листья; дикие животные выглядывают из нарисованных джунглей, окружающих кроватку на четырех стенах. Шесть месяцев я потратил на мурал, зреющий живот под забрызганным краской комбинезоном, пока Ной фотографировал и снимал видео прогресса, загружая их на наш канал на YouTube, в Facebook и Instagram.
Глядя на твое измученное лицо, побагровевшее от силы твоих криков, я не хочу отодвигать руки от ушей, чтобы утешить тебя.Жидкое тепло растекается по моим ладоням, стекает по запястьям. Я не знаю, сколько времени проходит, пока я смотрю в визжащую дыру под твоим носом, как динамик с торчащей сеткой, издавая этот ужасный, нечеловеческий звук. Мои пальцы ног сгибаются; мои ногти впиваются в кожу головы. Руки Ноя лежат на моих плечах, нежно сжимая. «Лив? Что ты делаешь? Он плачет, ты должен…»
Я должен. Я встряхиваю головой, чтобы очистить ее, и вытираю руки тканью мантии, красное сливается с красным. Поднять тебя к моей груди, кивая, напевая, успокаивая. Ной кладет мой телефон в карман халата, целует меня в лоб и возвращается в постель.
Я опускаюсь в дубовое кресло-качалку у окна. Два месяца ты был дома, камень в ботинке я не могу снять. Я сделал бесчисленное количество ошибок, пытаясь втянуть вас в себя, чтобы вы не пострадали, когда я пытаюсь двигаться вперед. Но ты не умолкнешь, вновь и вновь наполняя легкие, задевая окно в его раме. Твой рот отказывается принять мой сосок, простое предложение, которое, кажется, лишь еще больше разозлит тебя, превращая твое лицо из багрового в синюшно-фиолетовое, и знакомое желание закрадывается, придавая напряжение рукам, которые держат тебя, тонкие пальцы покрывают ямочками твою хрупкую, извивающуюся кожу. , кричащая плоть.Желание поднять тебя и просто —
Жужжание у меня на коленях. Я шарю в поисках телефона, перекладывая тебя на сгиб руки, чтобы нажать на уведомление о текстовом сообщении. Сейчас семь тридцать утра. Свет окаймляет зеленые шторы, подглядывая за жалюзи. Если не считать звона в ушах, в детской тихо, и я чувствую, как напрягается мой сосок, твои губы холодны, как стекло, на моей коже. Влажное сосание высасывает тепло из моей груди, не давая ничего взамен. Твои крошечные пальчики обхватывают край моего телефона, прижаты к экрану, и он загорается в ответ на твое прикосновение.Начинает запись.
• • • •
Сквозь экраны вы оживаете. Сто тысяч новых подписчиков в Instagram; в три раза больше, чем на Facebook. Я пытаюсь разбить числа на части и распределить их по каждому из пяти месяцев вашей жизни, чтобы сделать их менее пугающими. Чтобы они имели смысл. Они любят смотреть на тебя. Достаточно беглого просмотра комментариев, чтобы это увидеть. Это в цифрах, в словах и смайликах.
«Ты готов?» Триумфальная улыбка Ноя становится шире, когда его взгляд скользит по гостиной нашего дома с тремя спальнями в северной Калифорнии.Коробки валяются на полу, на журнальном столике, на диване с широко раскрытыми клапанами — картонная стая готовится к полету. Я сижу на ковре среди листов пузырчатой пленки, хлопья пенопласта прилипают к моим волосам и одежде, и я в замешательстве указываю на красочные предложения, которые окружают меня. Игрушки и детская одежда для вас; средства для ванны и тела, украшения и одежду для меня. Назовите бренды. Белые конверты с подписанными от руки письмами, умоляющими нас попробовать продукты, продвигать их на камеру для нашего растущего числа подписчиков.
За последнее десятилетие мы с твоим отцом заняли свое место в мире социальных сетей: лайфхаки по благоустройству дома и изготовление автомобилей на заказ для него, моделирование и покраска для меня. Десять лет брака, разделенные на квадраты, ограниченные прямоугольниками. Нажмите кнопку воспроизведения, чтобы увидеть, как далеко мы продвинулись; нажмите паузу, чтобы заморозить нас во времени. Мы наслаждались успехом, но ничего такого масштаба. Это . . . Я представляю мальчика-царя Египта, погребенного в золоте. Дети-императоры, облаченные в драгоценности, шелк и меха, несутся высоко на голых плечах безликих мужчин.
«Лив? Давай, одевайся. Я хочу, чтобы к пяти все было отредактировано и загружено».
Ты катаешься на игровом коврике в детской, одетый с ног до головы в одежду, которая, вероятно, стоит больше, чем моя первая машина. Ной лучезарно смотрит на вас, гордый отец, кажется, не обращает внимания на странные звуки, которые льются из вашего рта почти непрерывным потоком. Technobabble , думаю я, слушая звуковой сигнал уведомления, который вы издаете, чтобы привлечь мое внимание. Твой смех — идеальная имитация моей мелодии звонка, твое воркование — вибрация столешницы пластика по дереву.
Я натягиваю дизайнерскую ночную рубашку, когда прядь волос соскальзывает с моей головы, клубничный блонд и переплетаются кружева. Нет ни боли, ни рывка разделения, когда я отделяю волосы от ремешка и приподнимаю обмякшие локоны, чтобы рассмотреть пятнышки фолликулов на их концах. Мои руки дрожат.
«Может, тебе стоит обратиться к врачу», — говорит Ной. Я настороженно смотрю на телефон в его руке, но он не записывает. Его голова поворачивается обратно к игровому коврику, следуя невидимому гравитационному притяжению, которое вы оказываете на него, на всех остальных.Кроме меня.
«Возможно», — эхом повторяю я.
Когда я смотрю наши видео, я почти чувствую это — что бы ни влекло их к вам — сладость, подобную медовому осадку на самом дне чашки чая.
Но я угасаю; в этом я уверен.
Все началось с легкого размытия краев, мои тонкие уши превратились в куски глины телесного цвета, изгиб моих рук растворился в фоне джунглей детской. Ной ретуширует фотографии, увеличивая изображение там, где я указываю на экран компьютера, и качает головой.Он этого не видит. Бормоча себе под нос, он вытирает пятна, оставленные моим пальцем. Поэтому, когда я смотрю сегодняшнее видео и вижу сквозь грудь веретено кресла-качалки, я ничего не говорю.
Но в комментариях меня видят. Каждая мельчайшая деталь, недостатки увеличены в тексте.
Ты выглядишь классно .
Когда ты потеряешь ребенка, подожди?
Брутто .
• • • •
Я зажигаю свечи на твоем полугодовом торте и улыбаюсь в камеру, гадая, куда ушло время, не с видом сладкой ностальгии, а с чувством надвигающегося ужаса.Созерцая все это. Радужные точки на свече номер шесть, мерцающее пламя, расплавленный воск, отступающий от почерневшего фитиля. . . Я стараюсь запечатлеть этот момент в своей памяти, каждую деталь. Зная, что когда я посмотрю отснятый материал — часы, даже минуты спустя — это воспоминание уже присоединится к другим в серой тьме.
Я теряю время. Вы это знаете? Видно ли это в выражении моего лица, когда я играю с тобой, ухаживаю за тобой, меняю тебя? Я неоднократно просматривал видео, ища признаки того, что я отсутствую, не знаю, что происходит.Мои ответы идеально рассчитаны, мои глаза ясны и ясны, даже когда остальная часть меня исчезает в анонимности, слабая корона, парящая вокруг яркого палящего солнца.
«Загадай желание», — говорит Ной. И я делаю — тот, который я хороню глубоко.
Сразу за кухонным окном мое внимание привлекает движение. Ной задувает свечу, и я издаю тот же звук, наблюдая, как растрепанная женщина копается в нашем мусорном баке на подъездной дорожке. Она вытаскивает что-то белое с печатным узором, хватая его, как жадная ворона, пока оно не раскроется у нее в руках.Взлохмаченные каштановые волосы закрывают ее лицо, опущенное к пятну в центре объекта, и мой желудок переворачивается. Меня сейчас стошнит.
Это миссис Гандерсон с соседней улицы. Я узнаю ее по нашим прогулкам. Раньше она махала рукой со своего крыльца и с улыбкой говорила доброе утро, но в последние недели миссис Гандерсон стала плестись за вашей коляской, либо не замечая моих вежливых попыток уйти, либо вообще игнорируя их. Вчера она последовала за мной до нашей входной двери, глядя на тебя так пристально, что чуть не вошла в экран, когда я закрыл его за нами.
Неся ваш подгузник, миссис Гундерсон обходит живую изгородь и держится на тротуаре, шаркая по улице. Мое сердце стучит в груди. Ной отмахивается от меня и наносит синюю глазурь на твой нос, делая последние снимки торта, прежде чем убрать его из зоны досягаемости. Торт просто для галочки, реквизит. Его никто не ест. Я даже не уверен, что ты сможешь.
«Как насчет игры «Где Лиам?», — говорит Ной.
Я внутренне съеживаюсь. Простая игра в прятки очень нравится зрителям.Кажется, они никогда не устают от этого, как и вы. Я вытираю глазурь с твоего носа и несу тебя на задний двор, где Ной расстелил на траве одеяло. Ты лежишь на спине, в глазах тучи, а я склоняюсь над тобой, прикрывая лицо руками.
Я говорю: «Где Лиам?»
Вы издаете серию электронных чириканий, и я заглядываю сквозь щели между пальцами, замечая розовый румянец на ваших щеках, судорожно пытаясь хлопнуть в ладоши в предвкушении.Это та часть, которая тебе нравится: когда я скрыт от твоего взгляда.
«Вот он!» Мои руки разлетаются в стороны, открывая твою мать, и тогда твое лицо теряет всякое выражение, становится безжизненным, как у пластмассовой куклы. Руки вверх, и вы радостно чирикаете. Он вонзается мне в грудь, как зазубренная стрела, которую я не осмеливаюсь выдернуть перед камерой. Я подожду, чтобы поплакать, зная, что, как только я окажусь в безопасности за запертой дверью ванной, слезы не польются. Потому что я тоже не смогу этого запомнить.
«Где Лиам?» И я молю всех, кто может слушать, всех, кто приложил руку к этому двуличному переключению, забрать тебя и вернуть мне моего ребенка. Ты думаешь о том же, по ту сторону этой десятизначной стены между нами? За эти несколько секунд я исчез из твоего разума? Сбывшееся желание — оно и твое?
• • • •
Игровая группа была ошибкой. Все эти мамочки, сидящие со скрещенными ногами на подушках, похожих на планеты, вращающиеся вокруг веселого инструктора в центре круга, а младенцы, прижатые к себе, как маленькие луны.Поющие детские песенки, взрослые голоса смешиваются с детскими звуками, которых я никогда не слышал от тебя, ни разу.
Мы опаздывали. Когда мы вошли, из круга вышла измученная женщина, ее ребенок завыл от покрасневшего от возмущения, а другие женщины обменялись сочувственными улыбками вслед за ней. Но когда она прошла мимо нас, женщина остановилась так резко, что ее ноги сплелись вместе, и она чуть не упала на пол. Она уставилась на тебя, эта женщина, которую мы никогда не встречали. Ее ребенок перестал плакать, глаза округлились и стали влажными.С ее нижней губы капала слюна — женщина, не ребенок. Неловко, я посмотрел через ее плечо на круг, как бы говоря, Вы видите это? Эта взрослая женщина, пускающая слюни по рубашке?
Все смотрели на нас с отвисшей челюстью. Свободные выражения; яркие лихорадочные глаза. Младенцы висели на коленях, как марионетки с перерезанными нитками, слишком тяжелые головы свешивались на слабые шеи. Одна за другой женщины вставали. Их дети скатились на пол, брошенные, оставленные вместе с подушками, когда пришли за нами — за тобой.
Я прижал тебя к груди и побежал.
• • • •
«Мы должны были начать эти месяцы назад», — говорит доктор нараспев. Возможно, это должно было уменьшить остроту ее слов, но проницательный взгляд, который она бросает на меня поверх очков, сводит на нет весь эффект. Веселый тон для вас, а не для меня.
— Я знаю, я… мы просто… — я запинаюсь, когда она берет мазок с твоей руки и тянется к первому из шприцев. «Многое происходило, и мой муж не был уверен, из-за всех этих онлайн-материалов о вакцинах.. ».
Я не принес ничего, что могло бы вас отвлечь. По тому, как ты смотришь на доктора и наклоняешься ко мне — кулаки запутались в моих волосах, лицо скривлено, как будто она скручивает тебе нос — я могу сказать, что ты вот-вот закатишь истерику, и часть меня хочет, чтобы ты . Может быть, тогда она увидит это, услышит то, что слышу я, эта профессиональная женщина в лабораторном халате и со стетоскопом, с седыми волосами, собранными в пучок. Она похожа на женщину, которая все видела.
Доктор покачивает плюшевого кролика с висячими ушами.Ты вжимаешься в мой живот, дергая меня за волосы. Когда она не смотрит, я вырываю прядь из твоего кулака, запихиваю ее в карман и поправляю вязаную шапку, чтобы скрыть залысины. Мы смещаем вашу позицию, и вы выпускаете оглушительный шквал, который наполняет мою голову пиксельными вспышками и кодами ошибок, , коды ошибок — я вытаскиваю свой смартфон из кармана толстовки, набираю пароль и держу его перед вашим лицо. Мгновенно ты молчишь. Руки развязаны, толстые пальцы скользят по стеклу экрана.
— Ему всего девять месяцев, — говорит доктор с оттенком презрения в голосе.
Но ты держишься. Игла вонзается в твою плоть, а ты не реагируешь. Даже не дергаешься, когда она уколет тебя во второй раз, потом в третий, твое пухлое лицо освещено неустойчивым светом и цветом какого-то случайного видео. Доктор смотрит на экран, подняв брови. я не смотрю. Что бы вы ни смотрели, я этого не выбирал.
«Все готово». Доктор проводит серию развивающих тестов, и я киваю, когда от меня требуется, глядя в окно на первые снежинки, падающие на землю и приветствующие зимнюю стужу.Стремление чувствовать себя таким же онемевшим снаружи, как и внутри.
«А как дела у мамочки?»
Кончик моего языка исследует заднюю часть зубов. Шевелить болтающиеся, тыкать в пустые гнезда. На каждый новый зуб, прорезавшийся сквозь твои розовые десны, я выбрасываю два своих в мусорную корзину. Мамочка разваливается , кажется.
Молча, я говорю: «Хорошо. Просто хорошо.»
• • • •
Вы в движении, прямо из положения сидя в положение стоя. Никакого ползания для вас.Используя мебель для поддержки, вы начинаете исследовать. В течение последних одиннадцати месяцев эти комнаты были выше и выше вас, но теперь вы являетесь их частью. Ваше любопытство водит вас по постоянно расширяющимся кругам, проводя вас под и мимо окон, заполненных лицами наших соседей, их носы прижаты к стеклу и затуманивают каждый квадратный дюйм их дыханием. Я не знаю, уходят ли они, когда стемнеет. После того, как я задернул шторы, я не могу заставить себя проверить.
«Они просто хотят увидеть ребенка», — говорит Ной.«Все любят Лиама».
И это правда. Я не публиковал сольное видео или снимки своих старых картин уже несколько месяцев. Новых картин нет. Один вопрос заполняет раздел комментариев любого поста без вас: Где Лиам? Наши подписчики — ваши подписчиков — их число увеличивается на тысячи ежедневно.
ГДЕ ЛИАМ???
Сколько из этих мужчин и женщин отказались бы от своих детей ради шанса подержать вас, сделать вас своими? Я не хочу об этом думать.До заката еще час, но я задергиваю шторы.
• • • •
Ваши первые слова произносятся с разницей в несколько минут. Не «мама» или «папа». Это ваше собственное имя, слетающее с ваших губ, и я не должен удивляться, потому что Лиам — это слово, которое вы слышали чаще всего.
Второе слово — ваше собственное изобретение. Я бы не знал, как это написать, не смог бы сымитировать, даже если бы попытался. Его смысл проходит через мою голову и достигает уха твоего отца, зарываясь, как червь, маня его из моей постели в твою комнату, где он спит, свернувшись калачиком, на полу рядом с твоей кроваткой.После размещения видео ваших первых слов на Facebook. В Инстаграм. На YouTube.
Завтра тебе исполнится год. Я борюсь с желанием закричать.
• • • •
Наш подъезд забит незнакомцами. Они столпились плечом к плечу на лужайке перед домом, прижавшись к раздвижной стеклянной двери на кухне, пока все больше людей перелезают через забор и толкаются, пытаясь занять место на заднем дворе. Немигающие глаза заглядывают в каждое окно, ища мельком ваше лицо. Я пытался вызвать полицию.Я вижу красные и синие огни на улице, офицеры пробираются сквозь толпу, пока не остается места для движения, а затем просто останавливаются, чтобы встать и посмотреть вместе с остальными.
Ноев сгорбился над столом на кухне. Он рано одел тебя, укутал тебя в специальный костюм, присланный нашим крупнейшим спонсором. Ты лежишь на кухонном полу, детские зимние сапоги лягаются, рубашка с динозаврами задирается на живот, взъерошенный край подгузника выглядывает из-под пояса брюк в тон.И я расхаживаю взад и вперед перед раздвижной стеклянной дверью, напрягая мышцы, предвкушая грохот и натиск тел, кувыркающихся в тепло нашей кухни. Он надел на тебя — твоего отца — пуховое пальто с капюшоном в виде головы тираннозавра и зубами из ткани.
Я прижимаю пальцы к шее Ноя, нащупывая пульс. Он есть, медленно, но верно, и я вздыхаю с облегчением. Я не был уверен, сколько ему дать. Он пьет свой кофе черным, поэтому не замечает горького вкуса.Повезло мне, повезло тебе.
Пришлось. Он планировал вывести тебя на улицу.
— Хорошо, Лиам. Я становлюсь на колени на плитку с телефоном наготове. — Мне нужно, чтобы ты сказал слово за меня. Ты можешь это сделать?»
Я пытаюсь приблизиться к звуку, и ваши брови хлопают вниз, закрывая глаза. Складки рта. Я делаю это неправильно. Всегда.
«Пожалуйста, Лиам. Пожалуйста, . Я слышу тиканье, но не из-за неумолимого ползания секундной стрелки настенных часов, а из-за раздвижной стеклянной двери.Есть трещина. Это распространяется. Женщина зажата между стеклом и растущей толпой за ее спиной. Ее щека расколота, кровь и кость раздавлены, как будто она образец на предметном стекле. Мне не нужен микроскоп, чтобы увидеть, как у нее сломался нос. Если дернуть вбок, раздается приглушенный хруст. Я отворачиваюсь, пока толпа продолжает превращать ее в пасту.
Потому что ты говоришь это, наконец. Нажимаю кнопку записи. Есть .
Поднявшись на ноги, я бегу по коридору и спускаюсь по складной лестнице, ведущей на чердак, по две ступеньки за раз.В маленькое окошко я вижу людей, стекающихся к нашему дому со всех сторон. Мне не нужно, чтобы они ушли, просто ушли с подъездной дорожки. Увеличив громкость на телефоне до максимума, я быстро редактирую запись звука, зацикливая ее, и открываю чердачное окно. Высовываться. Нажмите кнопку воспроизведения.
Изо всех сил швыряю телефон в соседские кусты.
• • • •
Мы проезжаем через Орегон в Вашингтон, когда ты исчезаешь.
Я просыпаюсь в пустой кровати и срываю одеяло, проводя руками по простыням, сдирая кровать до матраса.Под кроватью, может быть. Но нет. Ни в шкафу, ни в тесной ванной. Не здесь, не здесь. . .
Ваша сумка для подгузников с моей сумочкой лежит рядом с дверью, куда я все бросил прошлой ночью. После того, как я остановил грузовик и остановился в придорожном мотеле, планируя отдохнуть до утра. У моего отца есть хижина в Вашингтоне, место вне сети, поэтому я подумал, что мы…
Дверь. Мои руки порхают над замком — запертым на засов — и качающейся защелкой над ним, хотя мой разум настаивает на том, что ты не можешь дотянуться до ручки.Вы никогда не сможете открыть дверь в одиночку. Зимний свет просачивается сквозь тусклые занавески, и я раздираю их, щурясь на дорогу и поле за ней, покрытое снегом. Линия следов тянется от двери до дороги, слишком большая, чтобы принадлежать тебе. Глядя на эти следы, я не могу дышать. Я не останавливаюсь, чтобы надеть туфли и пальто.
Я бреду по снегу, гравий на парковке впивается в подошвы моих босых ног. Оцепенело — они оцепенели — и я оцепенел, и это то, чего я хотел, чего я желал, так почему же мне кажется, что я тот, кто потерялся? Как будто я тот, кто исчез, втянутый в вакуум этой черной дыры, которая открылась в моей груди, поглощая свет, и звук, и вкус, и запах, и мое зрение сузилось до булавочного укола, сфокусированного на следе отпечатков, который катит меня к далекое поле.
Звучит рог. Я бросаюсь в кювет на другой стороне дороги, когда пикап сворачивает в обе полосы. Я не слышу грохота, просто еще один гудок.
Поле разворачивается передо мной. Есть и другие отпечатки, ведущие в поле от дороги, расходящиеся вовнутрь, разных размеров сближаясь десятками. Схождение к центральной точке. Следы, по которым я иду, бледные, частично стертые снегопадом, но эти другие следы более новые, отчетливые оспины выбиты на свежем порошке.
Вскоре исходные следы теряются среди других, но это не имеет значения, потому что я достиг этого места, где следы останавливаются и расходятся веером, чтобы завершить круг, который, должно быть, был в четыре-пять рядов в глубину, когда они собрались. здесь. В центре круга углубление, снежный ангел размером с малыша. Я опускаюсь на колени.
Я плачу или смеюсь? Я не могу сказать.
• • • •
Я уже несколько часов сижу в этом номере мотеля, прокручивая видео на телефоне Ноя.Я взял его с собой, думая, что он может нам понадобиться в случае чрезвычайной ситуации. Двадцать три пропущенных звонка от Ноя, около тридцати от моей матери. Я не слушал голосовые сообщения, не читал тексты. Они будут обвинять меня.
Я виню себя.
Мои руки сгибаются на телефоне, сжимая его. Либо мои пальцы сломаются, либо телефон. Я не могу смотреть это снова. Но я делаю. нажимаю плей.
В видео мое лицо заполняет весь экран. Раздается глухой стук, когда я прислоняю телефон к лампе на тумбочке, а затем иду к кровати, где ты крепко спишь.Соберу тебя в свои объятия. Протолкните дверь в ночь. Через пятнадцать минут и тридцать семь секунд я возвращаюсь один.
Мои глаза кажутся пустыми? Когда прошлой ночью я нажал на запись, осознавал ли я свои действия, что последовало за ними? Сгорбившись над экраном, я смотрю его снова, ища ответы, которых там нет, ворочаю зуб на языке, пока не выплюну его и не уроню на ковер.
Они захотят узнать почему.
Телефон Ноя звонит, сигнализируя об уведомлении.На секунду я подумал, что это ты. Никогда не думал, что буду скучать по твоим странным электронным шумам, но.