Зигзаг дизайна
Предлагаем вашему вниманию статью о нидерландском архитекторе и дизайнере мебели Геррите Ритвельде (Gerrit Thomas Rietveld, 1888–1964), предоставленную Ксенией Бандориной, кандидатом искусствоведения, доцентом СПГХПА им. А.Л. Штиглица.
Геррит Ритвельд держит в руках макет своего стула ZigZag
У каждого дизайнера есть любимый проект, а есть проект, сделавший его имя известным. Стул 635 Red and Blue принес мировое признание Герриту Томасу Ритвельду, но сам он больше всех из своих изобретений ценил стул ZigZag.
В начале 20 века мы редко встретим случаи, когда сын шел вразрез с делом отца и удачно начинает собственное дело. Не стала исключением и судьба семьи Ритвельда. У будущего гения дизайна Геррита Томаса Ритвельда было трое братьев и две сестры, которые все вместе трудились на благо отеческой мастерской мебели. В воспомнианиях Геррита вся производимая там мебель навевала на него ужас своими тяжеловесными деталями и чудовищной стилизацией исторических стилей, граничащей с безвкусицей.
Но только возможность рисовать в свободное время, и удерживала молодого человека в мастерской. И все же, проработав несколько лет в мастерской отца-плотника, Геррит Томас поступил чертежником к утрехтскому ювелиру Бегееру, у которого работал девять лет. Поиском себя как творческой личности стали его вечерние побеги в архитектуру – Ритвельд посещает курсы под руководством архитектора Клаархамера. Пробуя себя в изобразительном искусстве, Геррит работает и выставляется с группой художников Kunstliefde в 1911-1912 годах. Но все же, в 1917 году он открывает собственную мебельную мастерскую, взяв за идеал работы Чарльза Рени Макинтоша и эксперименты Фрэнка Ллойд Райта. С Райтом судьба его связала странным образом – Ритвельд получил заказ воспроизвести по фотографиям мебель Райта для клиента голландского архитектора Роберта Вант-Гофф.
Активная творческая и выставочная жизнь сводят Ритвельда с Тео ванн Дусбургом и Питом Мондрианом в 1918 году. Эта встреча положит начало будущему объединению De Stijl (группа «Стиль») и новому направлению в изобразительном искусстве, архитектуре и дизайне – неопластицизму.
Более того, это стиль навсегда определит вектор творческих экспериментов Ритвельда, и он сам станет еще и теоретиком стиля, сформулировав главные принципы неопластицизма: геометрическое расположение горизонталей и вертикалей, палитры, состоящая из основных цветов красного, желтого и синего с добавлением черного и белого.
Стул 635 Red and Blue
Безусловно признанным олицетворением стиля неопластицизм стал знаменитый проект Геррита Ритвельда «Красно-синий стул» (Rood-blauwe stoel), прототип которого был создан в 1919 году. Стул всеми элементами соответствует заявленному стилю: стандартная цветовая палитра, элементарные геометрические фигуры в основе композиции, сочетание ярко выраженных горизонтальных и вертикальных плоскостей. Надо отметить, что свою знаменитую цветовую гамму стул приобрет только в 1923 году, когда Ритвельд под влиянием картин Пита Мондриана покрасит его в «неопластические» цвета: красный, жёлтый, синий и чёрный. Фотография «Красно-синего стула» сразу же публикуется в журнале группы De Stijl, и становится главным экспонатом на выставках, организованных Bauhaus.
Этим изобретением Ритвельд отвергает традиционное мнение, что предметы мебели должны быть мягкими, расслабляющими и комфортными. По словам искусствоведа Пола Овери, одна из функций стульев, созданных Ритвельдом, не давать человеку расслабиться, заставить его всегда быть в тонусе.
Сам Ритвельд, позиционировал свое кресло, как произведение икусства, так как назвал его «пространственное создание», сравнивал со скульптурой в пространстве, но никак не ассоциировал с традиционными предметами мебели. В 1971 году, исключительные права на его изготовление приобрела итальянская компания Cassina, которая начала массовое производство. Оригинал Rood-blauwe stoel сейчас выставлен в Нью-Йоркском Музее современного искусства.
«Elling Buffet». Буфет. 1919
Модульность, простота и видимость конструкции, геометричность деталей – все эти признаки неопластизма Ритвельд реализовал в проекте «Буфета», спроектированного в 1919 году. А к 1923 году в его мебельных разработках появляется новое качество и новый характерный почерк – асимметрия.
Он стремится формами и сочеатнием плоскостей создать открытые пространственные структуры. Конструкция стула «Берлин» (Berlijnse) состоит из четрыех широких досок и трех узких планок, которые перпендикулярны друг другу и как рамы образуют опорные поверхности. Кресло «Кронштейн» (Beugelstoel) – результат экспериментов Ритвельда с гнутой фанерой и попытками создать единую плоскость сиденья и спинки, опорой для которых служит металлический каркас.
Кресло «Кронштейн» (Beugelstoel). 1927.
Заявив о себе как о мастере нового искусства нового быта, Ритвельд сосредоточился на архитектуре и занимался только ее почти 20 лет. Одной из программных архитектурных работ Ритвельда считается дом Трюс Шрёдер-Шрэдер. Этот проект продолжает концепцию неопластицизма: прямоугольные формы, традиционная для произведений «Стиля» палитра (белые и серые стены и вертикальные линии, выполненные в основных цветах). Специально для интерьеров этого дома Ритвельд создает авторскую мебель, среди которой стол Schroeder.
Стол состоит из пяти простых элементов: округлого основания, двух прямоугольных частей и квадратной столешницы. Цветовое решение построено на концепции минимальных или «основных» цветов: красного, желтого, синего, с добавлением белого и черного.
В конце двадцатых годов у Ритвельда формируется интерес к теме урбанизма, и он все больше и больше интересуется тем, как сделать мебель и бытовые товары массового производства доступными. Он проектирует быстровозводимого и недорогого социального жилья, в том числе в родном городе, но заказов на эти проекты практически не получает.
Главное же свое дизайнерское произведение он создаст в 1934 году – стул Zig-Zag.
Стул ZigZag. 1934. Cassina коллекция I Maestri
За основу его конструкции Ритвельд берет позу сидящего человека. Сопоставимые с сухожилиями конечностей человека, закругленные боковые секции стабилизируют всю конструкцию. Сам стул состоит из четырех горизонтальных четырех плоскостей, которые располагаются друг к другу под разными углами.
Проектируя этот стул, Ритвельд ставит перед собой задачу создать самую простую, структурно правильную форму, что становится архисложной задачей. Дизайнеру требуются много месяцев испытаний, чтобы добиться физики и логики построения конструкции. И он ее находит: стул ZigZag фиксируется ласточкиным хвостом между сиденьем и спинкой, винтами и гайками, а также деревянными клиньями в углах. Сам же Ритвельд, говоря о несоответствии между простой формой и относительно сложной конструкцией, называет стул не иначе как «дизайнерской шуткой».
Но главной целью как нового объекта, так и всех экспериментов дизайна того времени, было создание функциональной формы, которая при этом является продолжением пространства или частью его. Оценивая ZigZag с этой позиции, можно точно сказать, что Ритвельд создал наиболее экономичный вариант производства подобной формы из фанеры.
Как дизайнер, начавший свою карьеру в мебельной мастерской, Ритвельд заложил в проект ZigZag идею промышленного массового производства.
За семь лет экспериментов (начав с идеи в 1927 году и запустив в производство в 1934 году) Геррит Ритвельд создал уникальный для своего времени объект – простой, функциональный, образный и рациоанльный. С 1935 он производится с различными пропорциями, соединением и обработкой поверхности. Ритвельд использует ZigZag во многих интерьерах. Он создает несколько цветовых вариаций ZigZag стула, некоторые из которых находятся сейчас в экспозиции Центрального музея в Утрехте.
Кресло Steltmanstoel. 1964
Почти как предмет искусства, скульптура, манифест выглядит кресло Steltmanstoel, спроектированное Ритвельдом в 1964 году для интерьеров ювелира Hague Steltman. В этот же год Геррит Томас Ритвельд получает звание Почетного доктора Технического университета в Дельфте, и начинает свою последнюю архитектурную разработку – музей Ван Гога, который будет построен через девять лет после его смерти. А в 1968 году имя Ритвельда будет присвоено Нидерландской академии искусств и дизайна.
Текст: © Ксения Бандорина, кандидат искусствоведения, доцент СПГХПА им. А.Л. Штиглица
Профессия: дизайнер
Александр Костинский: Сегодня мы будем говорить о том, как становятся дизайнерами, где можно получить эту профессию и в чем своеобразие подготовки мастера классического дизайна. В студии Радио Свобода: дизайнер, профессор Московского Государственного Университета Печати Василий Валериус и преподаватель Университета Печати Татьяна Балахонцева.
Первый мой вопрос Василию Валериусу, он естественный: какие экзамены сдают будущие художники и дизайнеры? Потому что, если в обычном вузе известно, что сдают люди — математику, историю, физику, биологию, то у вас есть такое понятие как «творческий конкурс». Расскажите, пожалуйста о нем.
Василий Валериус: Творческий конкурс — это основная часть вступительного экзамена, который состоит из двух частей.
Александр Костинский: А какие у вас сдают общеобразовательные дисциплины?
Василий Валериус: Абитуриенты пишут сочинение и сдают историю. А на творческом конкурсе, во-первых сдают академические дисциплины. Это — рисунок карандашом. Рисуют человека, сидящего в элементах интерьера, на каком-нибудь ящике или на стуле. Следующий экзамен — это живопись, ребята пишут натюрморт.
Александр Костинский: Акварелью?
Василий Валериус: Кто чем хочет, тем и пишет. Может даже маслом. Это зависит от того, как человек подготовлен.
Поскольку потом изучаться будет и то, и другое, и третье, и пятое, и даже десятое, то пишут они, чем хотят. Рисуют карандашом, а пишут как умеют.
Александр Костинский: Пером в основном рисуют?
Василий Валериус: Нет, отмывкой тоже. Отмывка — это техника, при которой черная акварель размывается до светло-серого состояния и получается такая картинка. И последний экзамен — это шрифт. Дают тебе слово «дредноут» и смотрят: если напишешь изысканным курсивом слово «дредноут», значит уже совсем ничего не соображаешь.
Александр Костинский: А если человек не знает, что такое «дредноут»? Не все ведь знают.
Василий Валериус: Есть несколько слов на выбор, это может быть и «дредноут» и название какого-нибудь цветка, и «домкрат» или имя создателя шрифтовой школы. И было бы странно писать его имя шрифтом, к которому он не имеет отношения. Но есть очень много проблем, потому что система далека до совершенства.
Александр Костинский: Во многих творческих вузах есть предотбор, на который люди приносят свои работы. У вас тоже он есть?
Василий Валериус: Да, Александр, конечно. Всегда делается просмотр.
Александр Костинский: На него ребята приносят свои уже выполненные работы?
Василий Валериус: Что хотят, то и приносят, и преподаватели ходят и производят грубый, предварительный отбор.
Александр Костинский: И некоторым абитуриентам уже на этой стадии говорят — не надо, не приходите?
Василий Валериус: Конечно, потому что конкурс довольно большой, просто физически невозможно посадить рисующих.
Но главная проблема заключается в том, что эти экзамены не дают возможности на самом деле полностью оценить пригодность человека к этой профессии. Потому что отсутствует очень важный текст на IQ, как говорят американцы, — тест на интеллект.
Александр Костинский: Наверное, общеобразовательные дисциплины должны дать ответ об уровне интеллекта поступающего.
Василий Валериус: По идее, это так. Но вот в прошлом году я принимал экзамены, но сочинений так и не увидел. Обязательно должно быть собеседование, а его сейчас нет.
Татьяна Балахонцева: Я думаю, более эффективная система все же существует.
Александр Костинский: Вы и сами сдавали эти экзамены?
Татьяна Балахонцева: Да, я сдавала, правда, довольно давно.
Александр Костинский: Но ведь это физико-технический институт, а мы говорим о графическом дизайне.
Татьяна Балахонцева: Тем не менее, тот подход, который реализовали они, был гораздо более правильным и очень подошел бы нам.
Александр Костинский: То есть решающим должно быть собеседование.
Татьяна Балахонцева: Именно собеседование. На Физтехе даже если абитуриент получал хорошие отметки на экзамене, но не проходил собеседование, его могли не принять и наоборот.
Александр Костинский: Почему вам так кажется? Ведь в первую очередь человек должен уметь хорошо рисовать?
Татьяна Балахонцева: Дело в том, что, во-первых, я и по своему опыту знаю, что способность хорошо нарисовать на экзамене в большой степени зависит от психологических факторов, даже больше чем от подготовки.
Александр Костинский:То есть главное, насколько человек психологически устойчив.
Татьяна Балахонцева: Очень высока вероятность того, что талантливый человек сорвется на экзамене. Это, во-первых. Во-вторых, для нас, поскольку мы готовим не станковых живописцев, а все-таки дизайнеров, общий уровень гуманитарной подготовки часто бывает решающим. А это можно определить только на собеседовании, даже не на сочинении. Я думаю, что собеседование было бы эффективно. Но пока такая возможность отсутствует.
Александр Костинский: Это технологичная проблема — введение собеседования? Но ведь велика вероятность чисто субъективного решения в таком случае.
Василий Валериус: Это проблема, связанная с неповоротливостью, вообще говоря, системы образования.
Потому что все это пробить, чтобы изменить вступительный экзамен, это легче было советскую власть свергнуть. Действительно это так. А субъективность — да, конечно.
Александр Костинский:
Василий Валериус: Тем не менее, выбора здесь нет. Потому что субъективность — это и есть положительный момент в художественном образовании. Художественное образование не может не быть субъективным, поскольку там нет никаких объективных истин вообще. Они отсутствуют в любой форме искусства и уж тем более в искусства изобразительном.
Поэтому, конечно, мастер, набирающий курс, несет ответственность за то, что получится из его детей. Это все равно духовное родительство, требующее колоссальных энергетических, нравственных и духовных затрат от преподавателя. Преподаватель, кстати говоря, должен быть сам активно работающим дизайнером, а не только преподавателем. Это вообще проблема. Я организую сейчас новую кафедру — компьютерного дизайна у нас в Университете Печати и очень горжусь тем, что сумел собрать действующих дизайнеров в качестве преподавателей. Для действующего дизайнера зарплата, которую он получает в институте, не имеет никакого значения. Она ничтожно мала. Это — служение, это — альтруизм. И поэтому я собрал небольшую команду очень хорошо известных в профессии дизайнеров, в том числе пригласил Татьяну Балахонцеву. Это и дает результат. Год мы работаем, и результаты уже налицо. В значительной степени потому, что авторитет действующего дизайнера для студента очень важен.
Александр Костинский: Давайте немножко скажем, что такое профессия «мастер графического дизайна».
Татьяна Балахонцева: Наша специальность отличается даже от общехудожественных дисциплин. Потому что, если человек преподает живопись вообще или рисунок вообще, он учит прежде всего ремеслу как таковому. А у нас очень важным компонентом является постановка мышления. Для человека, решающего дизайнерскую задачу, очень большая часть его работы является чисто аналитической. Он должен сам себе сформулировать проектное задание.
Александр Костинский: Но ведь есть же заказчик?
Татьяна Балахонцева: К сожалению, в большинстве случаев заказчик проектное задание сформулировать не в состоянии.
Он приходит со своей какой-то просьбой, и задача дизайнера состоит в том, чтобы в разговоре с ним это проектное задание из него вытащить наводящими вопросами. Заказчик часто просто не знает, что может быть. Он знает, какая стоит задача в общем, что ему нужна за вещь, но то что задача может быть решена самыми разнообразными способами, зачастую очень далекими друг от друга, заказчик иногда просто не догадывается. Хрестоматийный вариант, который рассказывает Василий Евгеньевич каждому своему курсу: вы хотите спроектировать мост, но подумайте, что вам нужно на самом деле. Может быть, вам не нужен мост, может быть вам просто нужна переправа, а это может быть паром или понтон. То есть задачу нужно ставить как можно шире. Вот почему я говорю о собеседовании: дизайнер должен быть человеком широкого ума.
Александр Костинский: Он должен знать, что через реку можно перебраться не только по мосту.
Татьяна Балахонцева: Он должен подозревать, что существует широкий спектр решений.
И этому мы учим. Потому что и в оформлении книги это очень важно, и в рекламном дизайне и в любом другом.
Василий Валериус: Есть такое положение: личность шире профессии. Вот это полностью укладывается в то, чему мы их учим. Чтобы наши студенты стали успешными дизайнерами, мы обязаны их подготовить таким образом, чтобы они были, безусловно, больше чем только рисовальщики, больше чем только скульпторы, больше чем дизайнеры, они должны быть режиссерами, они должны быть деятелями культуры, они должны ощущать свою ответственность за те формы созданием, которых они занимаются. Поскольку они создают новый мир. Они создают из ничего предметы, которые потом будут нас окружать. Это и книги, это, извините, и унитазы тоже, если говорить об индустриальном дизайне. Они создают предметы, которые составляют впоследствии круг нашего обитания, и в этом смысле очень сильно своей творческой личностью влияют на жизнь людей.
Александр Костинский: Вы совершенно правы, потому что, к сожалению, или, к счастью, это вопрос трудный, но современный человек живет большей частью не в природе, а в этой созданной дизайнерами, хорошими или плохими, среде.
Эта среда и создана этими людьми вашей профессии. Но давайте вернемся к тому, как ваши абитуриенты готовятся к экзаменам? Ребенок обязательно должен ходить в художественную школу? Все-таки рисунок карандашом слету не одолеешь.
Василий Валериус: Слово «обязательно» звучит в данном случае не стопроцентно убедительно, потому что бывают разные разности. Но можно в более общем смысле сформулировать так: нужно иметь некоторое количество академических навыков.
Александр Костинский: Все-таки академических — это принципиально. Способный человек должен ходить на уроки, пусть частные, но все-таки к человеку, имеющему профессиональное образование.
Василий Валериус: Конечно. Почему именно на уроки? Потому что: учись, мой сын, наука сокращает нам опыты быстротекущей жизни. В принципе, способный человек и сам научится, просто с преподавателем это будет намного быстрее.
Умение рисовать — это во многом функция количества часов, проведенных с карандашом в руках.
Александр Костинский: То есть все-таки пропорционально. Тень, полутень…
Василий Валериус: Понимаете, Александр, есть огромное количество разных явлений, которые не надо открывать при помощи таланта, а надо узнавать при помощи умения, сэкономив талант на что-то гораздо более существенное, на такое, что иначе и не откроешь.
Александр Костинский: То есть нужно делать следующий шаг, а изобретать велосипед не надо, и для этого нужно классическое мастерство. Значит — художественная школа.
Василий Валериус: Значит художественная школа. Хотя у нас учатся иногда ребята без художественной школы, но нам с ними головной боли больше. Но существует и третья сторона: художественная школа может так сломать, так испортить человека, что потом его лечишь до четвертого курса и на это уходит очень много сил.
Это — грандиозная проблема. Вообще хрупкость божьего дара необычайность велика — хрупкость божьего дара внутри человеческой души.
Александр Костинский: А школа, она все-таки усредняет, стандартизирует талант?
Василий Валериус: Увы. Понимаете, в преподаватели художественной школы идут, как правило, не самые удачные художники. А если сильный художник идет в художественную школу, то это служение, это постриг, это такое, на что не всякий человек способен.
Александр Костинский: Вопрос Татьяне: вы согласны с тем, что говорил Василий Евгеньевич?
Татьяна Балахонцева: Относительно академической подготовки? В общем — да.
Александр Костинский: То есть нужно учиться играть гаммы. Это, кажется, никто не любит.
Точно так же, как рисунок карандашом не все любят, кто ходит в художественную школу.
Татьяна Балахонцева: Ну почему, же. Нет, многие любят. Но ситуация гораздо хуже, чем мы сейчас обрисовали. Дело в том, что закончить художественную школу недостаточно, дело в том, что программа последнего класса художественной школы не стыкуется со вступительной программой полиграфического института. У нас очень сложные вступительные экзамены, и получается так, что человек должен либо закончить училище среднее художественное, либо несколько лет заниматься с репетиторами, иначе он практически не имеет шансов поступить.
Александр Костинский: То есть художественной школы мало. Даже способный ребенок, даже хорошая школа, он обязан заниматься с репетиторами. А сколько детей вы берете на курс?
Татьяна Балахонцева: Сейчас мы набираем 50 и даже 60 человек на курс.
И это слишком много. Когда училась я, было человек 30. А сейчас берут 30 человек на бесплатный поток и столько же на — платный. В итоге мы получаем очень большой курс и очень разный уровень подготовки студентов. Потому что к тем, кто идет на платный поток, к ним требования на порядок ниже. И очень трудно их вместе учить. То, что нужно одним — скучно другим, а если ориентироваться на лучших, то другие начинают безнадежно отставать, и преподаватель в любом случае оказывается в очень невыгодной ситуации.
Александр Костинский: Репетитор — это довольно дорогое удовольствие. Получается, что если у родителей талантливого ребенка не достаточных средств, у нет шансов, поступить без репетиторов он не сможет?
Татьяна Балахонцева: Я не знаю таких случаев, может быть они и есть. Но, как правило, как-то люди изыскивают средства и поступают. Проблема не только в этом. Проблема еще и в том, что есть люди просто психологически непригодные для сдачи экзаменов, и они по три, по четыре раза поступают, по пять.
Со мной на курсе училась девушка очень талантливая, она поступала семь раз. И на седьмой раз она поступила все-таки.
Василий Валериус: Наверное, потому что я экзамены принимал.
Татьяна Балахонцева: Да, потому что экзамены принимал Василий Евгеньевич. А что касается академической подготовки, она, безусловно, необходима. Я преподаю компьютерную графику. С полным, кажется, торжеством компьютеров многие решили, что академическая подготовка уже не нужна, потому что компьютер дает возможности получить реалистическое изображение особенно себя не утруждая. Но на самом деле это большая иллюзия, как оказалось.
Александр Костинский: Композиция все равно остается.
Татьяна Балахонцева: Остаются законы красоты, во-первых. Во-вторых, развитая зрительная память так же необходима для трехмерного моделирования, как и для рисования.
Александр Костинский: Но техника меняется?
Татьяна Балахонцева: Техника меняется, но суть та же. Нужно представлять себе конструкцию предмета как в рисовании, так и в моделировании. То есть разницы гораздо меньше, чем кажется ныне поступающим людям. Приходится их возвращать к этой реальности.
Василий Валериус: Это очень важный момент. Да, самое главное остается, компьютером ты это создаешь, карандашом, кистью, чем угодно, вся суть профессии в том, что создается иной мир, создается пространство совершенно иное, небывалое. Прости Господи, за богохульство, но это, конечно, богоподобная деятельность, устанавливаются законы художественного пространства, отделяется твердь от хляби и создается внутренне непротиворечивый мир. На компьютере ты его создаешь или карандашом — разница технологическая, а по сути, по ментальным, душевным затратам — это одно и то же, это — проявление божьей искры.
Александр Костинский: Но заставляете вы на вступительном экзамене сдавать именно рисунок карандашом. Если ребенок талантливо работает на компьютере, но не умеет рисовать карандашом, он к вам не попадает?
Василий Валериус: Он к нам не попадает. Но, во-первых, рисунку можно научиться, это все-таки функция времени. Но поэтому, в частности, чтобы такие талантливые дети не пропадали и нужно собеседование. Потому что оно дает возможность намыть еще чуть-чуть этого золотого песку.
Александр Костинский: Тогда вам придется четыре года учить его рисунку, но, с другой стороны, вы не потеряете этого человека для профессии. Следующий вопрос, который отсюда вытекает, чему учить дальше? Если приходят дети, которые уже так прекрасно готовы, которые умеют уже рисовать, умеют работать с компьютером?
Василий Валериус: Чему учить? Очень много чему их есть учить.
Во-первых, существует технология креативного процесса просто сама по себе: как работать с собой как с инструментом, как из себя извлекать необходимые решения, как заставлять свое воображение выбрасывать картинки, как настраивать на нужное движение собственную интуицию и ассоциации. Это все очень важные вещи, которым учить надо. Потому что это сложно, это — мутные воды. Нет критерия настоящего кроме, повторяю, того самого субъективизма, о котором вы говорили. Субъективизм — это благо в нашей профессии, я считаю.
Александр Костинский: Татьяна, а ваше мнение?
Татьяна Балахонцева: Я могу только добавить, чему еще мы учим. Во-первых, мы учим работать с компьютером с нуля, учим всему, что связано с графическим дизайном. Весь компьютерный цикл у нас сейчас полностью представлен. Кроме того, в полиграфическом институте очень хороший гуманитарный цикл. Очень много читается: история графики, история книги, история материальной культуры, эстетика, философия и так далее.
Александр Костинский: Слава богу, это не поменялось с компьютерами.
Татьяна Балахонцева: Да, это то, без чего ни художник, ни дизайнер никуда не денутся. И, конечно, шрифт, каллиграфия — это тоже очень важно.
Александр Костинский: Это специфика не просто художника-дизайнера, а специфика графика.
Татьяна Балахонцева: Кроме того, технология. Очень много технологий, которые тоже очень нужны.
Александр Костинский: Чтобы студент понимал, как воплощается его идея? Наверное, следующее, что хотелось бы обсудить, это как изменился студент за это время? Вы преподавали с 60-х годов?
Василий Валериус: Я преподавал с 87 года.
Александр Костинский: То есть вы застали студентов советской эпохи и 15 лет, которые прошли нового времени.
Василий Валериус: Мне очень хорошо это видно, потому что у меня был перерыв в преподавательской деятельности, я по ряду несущественных причин ее оставлял. Поэтому сразу изменения бросились в глаза.
Александр Костинский: Чем отличаются студенты советского времени от студентов российского?
Василий Валериус: Я бы, Александр, взял для сравнения себя самого в качестве студента. Вот это как раз 60-ые годы. Изменяются студенты, также как изменяется общество в целом, как изменяется мир. Очень сильно изменилась мотивация поступка в жизни бытовой и мотивация поступка в жизни творческой. Изменилась коренным образом. Я помню, что мы были все в 60 годы заряжены на то, чтобы быть не слабее Пикассо, в худшем случае.
Александр Костинский: То есть вы все должны были быть гениальными художниками.
Василий Валериус: Все должны были быть гениальными. И очень важно то обстоятельство, что мы друг друга страшно заводили в этом смысле.
Александр Костинский: То есть это была некая конкуренция, которая позволяла двигаться всем вместе.
Василий Валериус: Этим кадрили девушек, безусловно. Их, кстати, было очень мало. Я потом скажу, половой состав изменился очень сильно. У меня на курсе было 28 человек и из них девочек было 8 и считалось, что это потрясающее достижение, потому что до того их было две на курс.
Александр Костинский: А сейчас сколько девочек?
Василий Валериус: А сейчас девочек что-то больше половины на всех курсах, а все чаще и чаще бывает обратная пропорция — 8 мальчиков и 35 девочек.
Александр Костинский: А почему?
Василий Валериус: Есть у меня на этот случай некая интеллектуальная спекуляция. Я недавно наткнулся на социологическую работу, где в качестве элементной базы была привлечена популяционная генетика. Авторы говорили о том, что мужчины, вообще говоря, являются авангардом мутации. Популяция мутирует за счет мужчин.
Александр Костинский: Мужчины более инновационные.
Василий Валериус: Если у него есть рога, которые растут плохо, он помрет, и бог с ним, потому что основной пол — это женщины. А мы стараемся, лезем в пекло. Но если выжил, значит с этими рогами или с этой шишкой на лбу буду дальше жить уже все, все человечество шишку эту приобретет. Это довольно мрачное соображение. Потому что если мужчины не идут в творческую профессию, то по этой логике получается, что творческая профессия перестанет существовать в каком-то обозримом будущем.
Такое анекдотическое объяснение. А может оно и не анекдотическое, как раз, наоборот, трагическое. Но, тем не менее, факт налицо — это так.
Александр Костинский: А что же изменилось в ребятах?
Василий Валериус: Вернусь от анекдота к делу. Изменились уровень и качество мотивировки.
Александр Костинский: Они не хотят быть гениями?
Василий Валериус: Да, они не хотят быть гениями. Они не хотят быть гениями, потому что это сумасшедший риск. Я первокурсникам всегда говорю о том, что средний художник — это катастрофа. Имейте в виду какую профессию вы выбрали. Средний художник — это катастрофа. Средний инженер — это уважаемый человек, а средняя балерина — это просто застрелиться надо. Это очень важно. И зная это, понимая это, они в основном сразу выбирают путь среднего мастера.
Тем более, что на рынке востребованы как раз средние мастера в гораздо большей степени, чем талантливые. Это трагическое противоречие сегодняшнего мира. Рынок дизайнерских услуг востребует средних художников в гораздо большей степени, чем художников талантливых.
Александр Костинский: Что бы вам хотелось сказать о профессии дизайнера, об обучении в завершении нашего разговора?
Василий Валериус: Это деятельность богоподобная. Это деятельность, востребующая все свойства личности, которые у тебя есть. Ты отдаешь все, что знаешь, всю культуру, в которой укоренен, всю душевную энергию отдаешь полностью. В этом смысле профессия — счастливая.
Татьяна Балахонцева: Я бы сказала, что искусство несет радость и утешение — и это наша главная задача. Для этого нам дан талант, и об этом нельзя забывать. Если ты тратишь свой богом данный дар на то, чтобы один человек продал другому холодильник именно этой марки, то на это не стоит тратить свою жизнь.
Как нарисовать сидящего человека
В этом полезном и увлекательном уроке рисования вы научитесь шаг за шагом рисовать сидящего человека. Выполнение данного занятия будет полезно каждому начинающему художнику или ребенку.
Подробнее: Как нарисовать сидящего человека
Итак, мы рады предложить вашему вниманию урок рисования, в котором мы расскажем и покажем вам, как поэтапно нарисовать сидящего человека. Это определенно улучшит ваши художественные навыки.
Художникам важно уметь рисовать людей. Чтобы быстро приступить к работе, подготовьте все необходимые художественные принадлежности, а затем наслаждайтесь творческим процессом.
Необходимое время: 1 час.
Как нарисовать сидящего человека
- Нанесите основные метки.
Для обозначения расположения головы и туловища сидящего нарисуйте изогнутые вспомогательные линии и фигуры в виде овала.
- Отметьте расположение конечностей и линий симметрии на лице.
Для обозначения расположения рук и ног используйте круги и прямые линии разной длины, также добавьте две прямые возле овала, обозначающего расположение головы.
- Изобразите бока, шею и плечи.
Справа и слева от нарисованных ранее овалов, изображающих туловище, добавьте изогнутые линии разной длины, проведите линию между головой и туловищем и две линии ниже шеи.
- Нарисуйте очертания стула.
Чтобы нарисовать стул, на котором сидит человек, используйте прямые и изогнутые линии разной длины, как показано на рисунке.
- Нарисуйте руки сидящего человека.
Теперь вы должны использовать прямые и изогнутые линии, а также круги разного размера, чтобы нарисовать руки, согнутые в локтях.
- Добавьте очертания ног.
Слегка расставьте согнутые ноги, используя круги, а также прямые изогнутые линии различной длины.
- Обведите лицо.
Под ранее нарисованным овалом, обозначающим расположение головы, нарисуйте изогнутую линию, чтобы нарисовать подбородок и щеки.
- Добавьте черты лица и уши.
По бокам головы сидящего нарисуйте симметричные уши, изогнутыми линиями добавьте глаза, брови, нос и рот.
- Изобразить прическу сидящего человека.
На макушке нарисуйте ломаные прямые и изогнутые линии разной длины, чтобы нарисовать короткие волосы.
- Продолжайте рисовать стул.
Нарисуйте более подробно ножки стула, а также добавьте колеса внизу, используя прямые линии, овалы и дуги.
- Начните рисовать костюм.
Нарисуйте рубашку и галстук и обозначьте на них складки, используя множество ломаных изогнутых линий разной длины, как показано на рисунке.
- Добавьте контуры брюк и обуви.
Рядом с ранее нарисованными очертаниями ног сидящего человека добавьте изогнутые линии разной длины, а также наметьте складки на брюках.
- Удалите лишние линии с чертежа.
Чтобы подготовить рисунок к раскрашиванию, используйте ластик и удалите все ненужные вспомогательные линии.
- Раскрасьте рисунок.
Раскрасьте кожу сидящего человека в любой цвет, используя оттенки серого, фиолетового, черного, коричневого и оттенки оранжевого.
Это конец этого урока рисования, в котором вы научились шаг за шагом рисовать сидящего человека. Надеемся, вы остались довольны результатом своей работы.
девушка-сидит-сзади-вид-рисунок — Googlesuche
ALLBILDERVIDEOSSHOPPINGMAPSNEWSBücher
SUCOPTIONEN
Bilder
ALLE ANLEIGEN
ALLAR ANZEIGEN
SKELESTERSTERTERTERTERTERTERSTERTERTERTERSTERTERTERSTERTERTERSTERTERTERSTERTERTERTERTERSTERTERTERTERSTERTERTERTERSTER. Вид сзади: Об этом Карандашный набросок женской фигуры Вид сзади: Это простой набросок девушки, сидящей на спине.
Женщина, сидящая сзади, стоковый вектор. Иллюстрация людей — 98812858
www.pinterest.com › Исследовать › Искусство
7 ноября 2019 г. — Иллюстрация о непрерывном рисовании линий. Женщина сидит спиной. Векторная иллюстрация. Иллюстрация людей, девушки, рисунок — 98812858.
Ähnliche Fragen
Как сделать эскиз лица девушки?
16919 Woman Back View Drawing изображения, стоковые фотографии и векторная графика
www.shutterstock.com › search › woman-back-view…
16 919 стоковых фотографий, векторной графики и иллюстраций с изображением женщины доступны роялти. -бесплатно. женщина вид сзади рисунок: стоковые видеоклипы.
Женщина сидит на спине Изображения — Скачать бесплатно на Freepik
www.freepik.com › векторные изображения › женщина сидит…
Найдите и скачайте бесплатные графические ресурсы для Женщина сидит на спине. 85000+ векторов, стоковых фото и PSD файлов. ✓ Бесплатно для коммерческого использования ✓ Изображения высокого качества.
Сидящая девушка, вид сзади, рисунок [87702283] — PIXTA
www.pixtastock.com › … › Композиция
30,00 $
Эта стоковая иллюстрация под названием «Вид сзади на сидящую девушку, рисование линий…»[87702283] включает теги: вектор, векторы, девушка.
Person Sitting Back View Vector Images (более 780) — VectorStock
www.vectorstock.com › векторное изображение без лицензионных платежей › person… люди вектор · женщина читает газету вид сзади новости концепция …
Как нарисовать девочку, сидящую сзади, шаг за шагом — Легкий набросок для начинающих
www.youtube.com › смотреть
24.05.2021 · Как нарисовать сидящую девушку шаг за шагом — Легкий набросок для начинающихРисование вида сзади…
Дауэр: 5:06
Прислан: 24.05.2021
Рисунок девушки, сидящей на скамейке стоковые иллюстрации — iStock
www.istockphoto.com .
Girl Sitting On Chair Drawing Pictures, Images and Stock Photos
www.