Как нарисовать красоту природы родного края: Красота родной природы рисунки на конкурс для срисовки

– Может быть из вас кто-то заметил, на каком дереве уже начали распускаться листочки?

Слайд 10.

– Это ива. Послушайте, что написала Татьяна Голубь:

Распустила косы ива,
Смотрит в речку горделиво.

– А почему она говорит, что распустила косы ива? У ивы есть косы?

– Понравилась вам экскурсия?

Слайд 11

Мише и Маше она тоже очень понравилась.

Слайд 12.

– Они решили вам оставить задание.

– Вы наверняка все любите складывать пазлы, мозаику. Я сейчас вам раздам конверты, в которых лежат картинки, но эти картинки надо собрать и постараться узнать это место. Кто соберёт, поднимите руку, кому будет трудно – обратитесь за помощью к соседу или учителю.

Физминутка.

Мы по городу идём

И конфеты мы жуём.
Ты конфету разверни,
А обёртку положи
Не в траву, не на дорогу,
А в карман, иль в урну дома.
Нельзя в городе сорить!
Будем мы красиво жить!

– Красотой природы нашего края, города восхищались и восхищаются поэты, композиторы, художники.

– Я предлагаю вам нарисовать свои картины природы. Только пользоваться вы будете не красками, а цветной бумагой и клеем (одна половина ватмана закрашена голубым цветом, вторая половина – зелёным, в конвертах заготовки деревьев, кустарников, цветов, солнца, облаков, гор)

Распределение на группы.

– Сначала расположите заготовки на ватмане так, чтобы получилась картинка, потом договоритесь, кто что будет клеить.

Помощь учащимся.

Выставка картин (получившиеся картины учитель располагает на магнитной доске).

– Понравился вам урок?

– Что запомнилось больше всего? В нашем крае очень красивая природа. А от кого зависит её красота?

– Вот поэтому на доске слово красота расположилось рядом со словом чистота.

– Конверты с картинками оставьте у себя и дома приклейте мозаику на картон.

Лэнд-арт: поиск правильного подхода

Во времена быстрых изменений климата и администрации, которая не ставит землю на первое место, акцент на важности и красоте природных земель и ресурсов то, что приходит с этим, становится очень важным как способ повысить осведомленность о хрупкой Земле, которую мы все разделяем. Лэнд-арт (или земное искусство) — это вид искусства, в котором используются природные материалы и окружающая среда. Используя натуральные материалы, такие как ветки, листья, почва и т. д., это искусство отвергает сильно расточительные материалы, которые в основном используются в мире искусства. Этот вид искусства может быть создан непосредственно на природе с использованием материалов, которые можно найти в окружающей среде, таких как камни, ветки или различные объекты, характерные для ландшафта. Лэнд-арт также обладает уникальной темпоральностью, поскольку окружающая среда всегда меняется из-за эрозии или погоды, и в результате получается готовое произведение, которое часто само меняется с течением времени.

Художник и скульптор Дэвид Нэш со своим Ash Dome возле своего дома в Blaenau Ffestiniog, северный Уэльс. Ясеневый купол , посаженный саженцами в 1977 году, теперь представляет собой зрелый купол, расположенный на участке леса, принадлежащем художнику, своего рода студия под открытым небом. Фотография К. Макферсона, 2011 г.

Во время создания лэнд-арта художники часто работают за пределами своих студий, перенося свою практику в естественную среду, а не оставаясь в четырех стенах. Работая в среде, сильно отличающейся от их обычной студийной практики, у некоторых был очень сознательный подход к тому, как они относились к этой среде. Американский художник Алан Сонфист (р. 1946) проявляет большую осторожность, чтобы никоим образом не изменять и не воздействовать на окружающую среду, пока он создает искусство. Он берет из земли и возвращает материалы природе, если это возможно, когда он закончит создание своего произведения. У других художников другой подход. Неинвазивным способом Дэвид Нэш (р. 1945), британский скульптор того же художественного поколения, что и Сонфист, либо берет предметы из естественной среды и помещает их в созданное человеком пространство, либо искажает и манипулирует природной средой, чтобы показать наличие человеческих манипуляций, в традициях садово-паркового искусства. Эти разные практики создают разные нарративы для каждой работы, выполненной с использованием природных материалов. Сравнение и противопоставление произведений искусства Сонфиста и Нэша освещает некоторые из основных практик и проблем в работе лэнд-арта, касающихся того, как художники используют рисунок для разработки своих проектов и переосмысления своего отношения к художественным материалам и экологии.

Как сообщает Элеонора Хартни: «В начале своей карьеры Сонфист дал себе обещание никогда не разрушать природную среду для создания своих произведений искусства». в первую очередь, Роберт Смитсон и Майкл Хейзер — эксплуатировали землю и ресурсы, сгребая землю бульдозерами и удаляя почву из-под земли. Самой известной работой Сонфиста является его «Пейзаж времени » (1965), сад на углу улиц Ла-Гуардия и Уэст-Хьюстон-стрит в Нью-Йорке. Это произведение представляет собой попытку восстановить родную землю, которая когда-то существовала на этом месте тысячи лет назад. Пейзаж времени  (1965) описывается как «воссоздание части исходного естественного состояния местности или состояний в пределах самого города». x 40-футовый лесной массив, сохраненный от застройки под руководством Департамента парков и отдыха Нью-Йорка. Пейзаж времени был отчасти ответом на сентиментальную связь Сонфиста с болиголовым лесом, где он вырос в Бронксе. Ведомые его воспоминаниями об ухудшении состояния леса, потерях и течении времени, они стали двумя важными составляющими его творчества. Большая часть его работ связана с памятью и попыткой восстановить то, что изначально было нетронуто человеческими руками.

Сонфист считает, что «как люди, мы являемся частью окружающей среды». Он не любит ассоциировать себя с более известными ленд-художниками из-за эксплуатации земли, которая происходит во время большей части их творчества. Sonfist тщательно работает, чтобы показать зрителю хрупкость земли и непрерывную борьбу, необходимую для ее защиты. Большая часть его работы связана с сохранением окружающей среды, а также с тем, чтобы не оставлять человеческих следов на участке земли. Аспект сохранения очевиден в повторной засадке земли в  Пейзаж времени . Концепция уничтожения человеческого следа выдвигается на передний план в его сериях «Карты Земли» и «Память поверхности».

Алан Сонфист, американец (р. 1946), Earth Mapping of New York City, 1965. Бумага, уголь, 19 x 22 дюйма. Университетский музей современного искусства, Массачусетский университет, Амхерст. Приобретено на средства Ассоциации выпускников, UM 1986.67.

В серии «Карты Земли» компания Sonfist отдает дань уважения естественной почве и использует ее текстуру, чтобы делать отметки непосредственно на бумаге. В таких работах, как UMCA  Earth Mapping of New York City (1965), Sonfist надеется запечатлеть то, чего нет в текущем ландшафте. Его процесс включает просмотр исторических фотографий, которые показывают, как будет выглядеть нетронутая природная среда в той или иной области. Сонфист говорит в своем заявлении художника: «Чтобы понять место, нужно знать историю, которая лежит под ним, поскольку шрамы и отметины на наших телах напоминают нам о нашем прошлом, земля постоянно напоминает нам о своем собственном через человека и природу. вмешательство».[3]

В Карта Земли Нью-Йорка не сразу понятно, как абстрактный рисунок соотносится с пейзажем. Аккуратные скопления черных точек присутствуют по всей бумаге, а в различных местах в центре появляются изогнутые жесты. Трудно установить связь с большим городом Нью-Йорком. На рисунке нет ни переднего плана, ни фона, что позволяет предположить, что расхождение отметок могло быть получено с высоты птичьего полета. Каждая линия и метка выглядят быстро, без предопределения или контроля со стороны художника. Эти карты Земли были разработаны на основе более ранней серии «Память поверхности». В этой серии были представлены рисунки, сделанные путем растирания углем и бумагой лесной подстилки. Сонфист либо брал естественную лесную подстилку в композиции, как он ее нашел, и протирал ее, либо манипулировал найденными частями, чтобы создать композицию. Он создал Earth Map of New York City  с помощью аналогичного процесса, в частности с записью следов не типичной городской среды, а одной из зеленых зон города.

С помощью этого процесса Sonfist пытается напрямую материализовать идею прошлого и забытой поверхности естественной нетронутой земли. Акт растирания важен, а не просто рисование или рисование пейзажа, потому что после того, как бумага отрывается от предмета, рисунок на бумаге становится тем, что осталось от поверхности: «поверхностной памятью». Процесс натирания полностью фиксирует контуры естественного рельефа. Без физического объекта под бумагой получить отметку было бы невозможно. Sonfist полагается на физические свойства природы, чтобы создать свой собственный след на бумаге. Я верю в этот процесс искусства и создания знаков, Sonfist действует как инструмент или посредник, говорящий от лица природы. Даже если Sonfist переделывает часть лесной подстилки для композиции, весь рисунок становится зависимым от случайно найденных материалов. Процесс трения эфемерных органических материалов придает работе эфемерный аспект, связанный с хрупкостью природы и тем, как люди могут легко изменить природу способами, которые мы, возможно, не собираемся делать.

Поскольку на рисунке отмечен след земли, которая использовалась для его создания, возникает вопрос о том, как когда-то выглядела поверхность земли. С помощью Sonfist Earth Mapping of New York City, зрителю предлагается визуализировать ландшафт, существовавший до появления человека. Что представляет собой природная земля под всей инфраструктурой, улицами и дорогами? Неужели городское развитие зашло так далеко, что мы не можем представить себе мир без гражданского строительства? Сонфист выбрал для своего вдохновения один из самых оживленных городов мира. Его детская связь с Нью-Йорком имеет большое значение в этом, потому что для Сонфиста лес рядом с его домом служил убежищем среди городского хаоса. Если бы земля была менее заселена, разве людям по-прежнему приходилось бы искать эти естественные «убежища»?

Дэвид Нэш также использует природу как основной источник и средство своего искусства. Изменяя внешний вид окружающей среды и используя природу для создания земных скульптур, Нэш создает сцены, которые созданы природой, но не могут быть найдены в природе без помощи человека. Нэш использует в своих работах найденный природный материал. Он начал с использования в своих скульптурах преимущественно дерева. Он брал ветки деревьев, которые были либо мертвы, либо умирали, и превращал их в скульптуры столовых форм. Большая часть работы Нэша связана с применением грубой силы с использованием таких инструментов, как бензопила, топор, долото и ручная пила. Использование этих инструментов было бы проклятием для Sonfist. По его мнению, природа и техника — два совершенно противоположных компонента. Нэш, с другой стороны, находился под сильным влиянием промышленной работы американского минимализма, и его привлекало то, насколько это движение было «честным в использовании формы и материала».[4]

Дэвид Нэш, британец (р. 1945), Leaning Out of Square , 1978, уголь, графит и земля на бумаге. Художественный музей Мида, Амхерстский колледж. Дар Андрея Г. Галефа (выпуск 1954 г.) и Брони Галеф, AC 2004.108.

Тем не менее, работа Нэш движется к постминималистскому подходу, используя естественные формы и рост, чтобы прокомментировать или вырваться из неорганических решеток, которые определяли минималистскую композицию.

Рисунки Нэша  , высовывающиеся из квадрата  и  Ash Dome  связаны с  Ash Dome Создавать скульптуру он начал в 1977 году в Уэльсе. Каждый рисунок помогает представить концепцию произведения, основанного на времени. Рисунки минималистичны по дизайну и выполняют практическую функцию, показывая зрителю, как будет выглядеть скульптурная работа. В , высовываясь из квадрата, Нэш дает нам перспективу с высоты птичьего полета на сетку саженцев березы. Саженцы размещают в сетке четыре на четыре на одинаковом расстоянии друг от друга. На рисунке видно, что каждый саженец будет сформирован художником так, чтобы он рос в отдельном направлении.

Дэвид Нэш (британец, 1945 г.р.), Двадцать два дерева у Ясеневого купола, 1995. Бумага, пастель, графит. Художественный музей Мида, Амхерстский колледж. Дар Андрея Г. Галефа (выпуск 1954 г.) и Брони Галеф, AC 2004.105.

В  Ash Dome  рисунок , Нэш использует виноградный уголь, чтобы нарисовать несколько тонких деревьев, растущих по кругу, поднимающихся вверх, чтобы в конечном итоге встретиться друг с другом. Нэш добавляет тени в нижней части каждого сундука, чтобы создать ощущение гравитации у зрителя в  Ash Dome , но ни на одном из рисунков нет ни переднего, ни заднего плана. Рисунки показывают только то, что важно для зрителя, и игнорируют любые посторонние фоны, которые могут отвлекать от формы, созданной с помощью натуральных материалов.

В отличие от Алана Сонфиста, человеческое вмешательство очень заметно в  творчестве Дэвида Нэша. Для Ash Dome, он посадил 22 дерева по кругу, а затем манипулировал ими, чтобы создать куполообразную форму. Деревья были «строго заклинены, согнуты и подрезаны, чтобы изогнуться внутрь, усилие, которому они упорно сопротивлялись».[5]

Такого манипулирования природой и деревьями никогда не было ни в одной из работ Sonfists. Если кто-то прогуляется по лесу и увидит Ash Dome , он поймет, что его создал человек. Сообщение похоже на укладку камней. Форма настолько неестественна в своем окружении, что вы знаете без какой-либо другой информации, что представление этих объектов совсем не естественно. Как объясняет Нэш, «форма купола казалась наиболее подходящей, поскольку это было явно человеческое вмешательство, и оно отражало формы, уже присутствующие в ближайшем ландшафте». чтобы они росли под такими своеобразными углами.

Пейзаж времени компании Sonfist и Купол пепла компании Nash все еще растут. Ash Dome определенно переживет Нэша и любого, кто может отвечать за уход за деревьями. В обеих работах природа по-прежнему доминирует из-за продолжительности жизни дерева. Когда Нэш работает с этими растущими скульптурами, он должен учитывать время, необходимое саженцу, чтобы вырасти во взрослое дерево; скульптура никогда не бывает «завершенной» в традиционном смысле. Таким образом, рисунки могут выполнять обычную функцию искусства, предоставляя конечный объект, который в данном случае также документирует произведение: незаконченную скульптуру.

Поскольку Сонфист и Нэш создают свои собственные работы по-своему, используя очень разные методы, но очень похожие природные материалы. Каждый метод меняет сообщение, которое художник хочет донести. Для Sonfist искусство становится скорее данью уважения чему-то ушедшему. Зрителя заставляют созерцать их отношения с природой и следы, которые они оставляют после себя. Нэш, с другой стороны, использует природу как свой инструмент. Акт посадки саженцев в землю, очевидно, является актом охраны и сохранения окружающей среды, однако это не единственный смысл его работ. Нэш больше подходит к природе как к вызову. Композиции, которые Нэш создает на природе, укрощают дикую природу и упорядочивают хаотичную природу леса. Эти разные методы использования природы в качестве материала создают разные нарративы для каждой работы, каждая экологическая по-своему.

Использование природного материала в ленд-арте остается довольно новым средством для художников в Соединенных Штатах и ​​Соединенном Королевстве. Все эти работы отдают дань уважения природе, потому что именно природа предоставляет материалы и вдохновение для произведений, созданных художниками.

[1] Алан Сонфист, Элеонора Хартни и Стивен С. Прокопофф, Алан Сонфист: История и пейзаж (Айова-Сити: Музей искусств Университета Айовы, 1997).

[2] Сонфист, Хартни и Прокопов, Алан Сонфист: История и ландшафт.

[3] http://www. alansonfist.com/

[4] Николас Олфри, Джой Слиман и Бен Таффнелл, Uncommon Ground: Land Art in Britain (Лондон: Галерея Хейворда совместно с Southbank Center , 2013).

[5] Твайлин Мойер и Гленн Харпер, The New Earthwork: Art, Action, Agency (Hamilton: Isc, 2011).

[6] Дэвид Нэш и Норберт Линтон, Дэвид Нэш (Нью-Йорк: Abrams, 2008).

В «Иваку» бывшая беженка из Руанды демонстрирует красоту своей родины

1 апреля художница и поэт Аврора Увасе Муньябера представит большую выставку своих работ под названием «Иваку», что означает «дом», в Черном доме Каламазу. Центр искусств и культуры. Работа отражает детство Муньяберы, пережившей ужасный геноцид в ее родной Руанде. Но теперь, через свое искусство, Муньябера отображает красоту и природу страны, которую она покинула более двух десятилетий назад.

Когда вы слушаете, как Муньябера описывает дом своего детства в Руанде, это звучит почти как сон.

«Я смутно помню дом, в котором выросла.

Муньябера помнит ночи на заднем дворе, распевание традиционных песен и приготовление блюд, которые, по ее словам, лучше всего в штатах.

Кредит предоставлен Авророй Муньябера

/

 «Итак, это воспоминания о Руанде, которые я хочу сохранить», — говорит она.

Затем она делает паузу и продолжает: «Хотя было много плохих воспоминаний. Я помню, как видела мертвые тела на улицах. Я помню, как видела, как кто-то, кого вы считали своим соседом, пытался вас убить».

«Поэтому его трудно отделить», — говорит она. «Но для того, чтобы уйти от того, что произошло, я должен сохранить эту память о прекрасной Руанде. И она по-прежнему великолепна. Люди присылают мне фотографии. Это красивая страна.

Эта «худшая человеческая природа» была геноцидом — массовыми убийствами сотен тысяч руандийцев их собственным правительством в 1994. Двоюродные братья и друзья Муньяберы были убиты. Но сама Муньябера, которой всего восемь лет, сбежала в Соединенные Штаты со своей семьей.

За последние 20 лет у нее сложилась здесь жизнь. И все же около двух лет назад произошло нечто странное. Муньябера переживал особенно напряженное время. В качестве отдушины она начала рисовать. Она позволила своим мыслям блуждать. И что удивительно, в итоге она нарисовала холмистую местность своей родины.

«А я думаю подсознательно, мой разум всего заставляет идти к этому, — говорит она. — Это то, что хочет выйти наружу. Я люблю цвета, я люблю играть с ними. Но потом, когда я начинаю с ними играть, происходит вот что! Я начинаю рисовать холмы! Я начинаю рисовать танцоров!»

Муньябара говорит, что никогда не говорила себе сознательно:  Я хочу нарисовать Руанду . И все же ее родина вытекала из нее.

«Наверное, это так глубоко во мне», — говорит она. » Это должно каким-то образом выйти наружу».

Вскоре она начала рисовать большие акварельные картины, изображающие руандийских женщин, танцующих, полных радости, перед этими великолепными холмистыми холмами. Муньябера говорит, что рисовать пейзажи своего детства было естественно.

Она описывает Руанду как отдалившегося от нее биологического родителя. Ее не было двадцать лет, и она до сих пор немного боится возвращаться. Страна по-прежнему небезопасна, говорит она. И все же Муньябера все еще чувствует связь со своей родной страной.

«Я не возвращался со времен геноцида и смутно помню, как уезжал. Здания были сожжены. Повсюду были пулевые отверстия. Я имею в виду, это была зона боевых действий», — говорит Муньябера.

Но затем она добавляет: «Но это воспоминание так слабо для меня, я думаю, что я просто позволила ему уйти и позволила этому взять верх. Пусть красота возьмет верх. »

Муньябера хвастается одной из своих работ, изображающих противоречие между насилием и красотой. Левая сторона похожа на большую часть ее искусства, изображающую холмистую местность Руанды.

«Но есть еще женщина, похожая на красное пятно», — говорит Муньябера, указывая на фигуру внутри картины.

«Что для меня, я чувствовал, представляло собой пролитую кровь. Будь то мужчина, женщина, ребенок, это были люди, живущие своей жизнью, как обычно. Живя мечтой. А потом происходит эта ужасная вещь. Затем происходит этот необъяснимый всплеск типа темно-черного. А затем красноватого цвета».

«И я думаю, что это было нарушением нашей нормальной жизни. Проходя через нашу повседневную жизнь до того, что происходит эта ужасная вещь. А потом, что вы делаете? Мы пытаемся вернуться к красоте, и я думаю, что мы проделали большую работу, но мы должны убедиться, что это никогда не повторится».

Муньябера добавляет, что она не знает, будет ли ее искусство продолжать так заметно изображать Руанду в будущем.