Чай нарисованный: Пейзаж, нарисованный чаем | Павич Милорад

Друзья, вот здесь я составляю карту Белграда по романам Павича.
Просмотреть Белград
Когда я вернулась из Белграда, мне очень захотелось туда вернуться именно с таким путеводителем.
Устроена карта очень просто- я подчеркиваю предложения или абзацы, в которых упоминается та или иная улица, площадь, достопримечательность или кафе, расположение которого можно вычислить хотя бы приблизительно, а потом наношу их на карту. Далее в комментарии к отметке я привожу цитату и указываю страницу и издательство.
Пока работа идет медленно, но теперь я рассказала о ней вам и буду работать быстрее.
Спасибо за внимание.

«…а русский прозаик Виктор Ерофеев использовал Павича в качестве персонажа одного своего произведения» (с) «Бумажный театр», из краткой биографии Павича.

Ерофеева я не читала, но,наверное, пора.)
Хочу начать знакомство с творчеством Ерофеева с той книги, где есть герой-Павич.

 Подскажите пожалуйста, о каком произведении идет речь?

Мне повезло больше многих – я был с ним знаком и называл его просто Милорад. Писал о его книгах в «Новом мире», «Иностранной литературе», «Литературной газете». Сейчас пишу некий мемуар для «Иностранки».
Пока же помещаю чудесную фотографию Павла Кривцова, сделанную весной 1997 в Ясной Поляне. На ней я и моя дочь Маша, Илья Владимирович Тостой и Милорад Павич, И ещё выкладываю давний текст свой из НМ (кстати, встречалась мне ссылка, что этот текст был якобы опубликован в том же 1997 в качестве предисловия к «Хазарскому словарю», изданному неким питерским издательством; ежели у кого есть более точная ссылка – буду весьма признателен»).

О Милораде Павиче, который действительно существует

( См. далееCollapse )

Пейзаж, нарисованный Павичем | Статьи

В Белграде на 81-м году жизни скончался один из самых значительных писателей ХХ века, автор «Хазарского словаря», изобретатель нелинейной прозы Милорад Павич.

Трудно сказать, что появилось раньше: электронный гипертекст (то есть текст, имеющий структуру дерева с крупными и мелкими сучьями и ветками) или так называемая нелинейная проза Павича, которую можно и нужно читать с конца, с середины или перескакивая через главы. Это он придумал писать романы в форме словаря («Хазарский словарь»), кроссворда («Пейзаж, нарисованный чаем»), клепсидры («Внутренняя сторона ветра»), дельты («Уникальный роман»). Причем сделал это в эпоху, когда компьютер еще не стал таким же незаменимым в быту предметом, как стиральная машина или электрочайник.

Но прежде Милорад Павич окончил философский факультет Белградского университета, получил степень доктора философских наук в области истории литературы в Загребском университете. Преподавал в Сорбонне, в Вене, в университетах Фрайбурга, Регенсбурга и Белграда. Писал критические статьи в газеты, книги по истории сербской литературы, перевел на сербский пушкинских «Цыган», «Домик в Коломне» и дважды «Евгения Онегина» — первым переводом остался недоволен и вернулся к этому тексту позднее.

Его дебютной книгой был поэтический сборник с литературоведческим называнием «Палимпсесты» (1967), что означает тексты, написанные поверх других — стертых. В 1971 году вышел еще один стихотворный сборник — «Лунный камень». Потом был долгий перерыв. Только в 1984 году появляется знаменитый «Хазарский словарь» — по сути подложная дискуссия о выборе хазарами религии, роман-псевдодокумент с вымышленными персонажами и обстоятельствами. Книга стала бестселлером, а Павич классиком постмодернизма — «Хазарский словарь» входит в обязательную программу всех студентов-филологов.

Далее последовали «Пейзаж, нарисованный чаем» (1988), «Внутренняя сторона ветра» (1991), «Последняя любовь в Константинополе» (1994), «Звездная мантия» (2000), «Семь смертных грехов» (2002), «Уникальный роман» (2004), «Свадьба в купальне» (2005), «Другое тело» (2006), «Бумажный театр» (2008), «Муш-ка» (2009).

Павич странным образом опередил свое время: его романы вошли в моду на заре компьютерной эры и вышли из нее, так и не дожив до момента, когда читать с экрана станет привычней, чем с бумажного листа. Этим летом он должен был приехать в Москву на открытие своего собственного памятника. В аэропорту Белграда Павичу стало плохо, и визит был отменен. Памятник во дворе Библиотеки иностранной литературы открыли без него…

Писатель Милорад Павич: В мои книги можно войти, как в дом

В 2006 году на русский язык перевели «Уникальный роман» Милорада Павича. К выходу книги писатель дал большое интервью обозревателю «Известий» Наталье Кочетковой. Мы публикуем его фрагменты.

Известия: В автобиографии вы пишете, что «родились на берегах одной из четырех райских рек, в 8.30 утра, под знаком Весов». Верите в гороскопы?

Милорад Павич: Спросите воду, влияют ли на нее звезды и Луна. Задайте этот же вопрос животным и растениям. Между прочим, я опубликовал роман под названием «Звездная мантия», который в России вышел в издательстве «Азбука». У него есть подзаголовок: «Астрологический путеводитель для непосвященных».

И: Ваше детство совпало с нацистской оккупацией Белграда. Ваше самое яркое впечатление этого периода?

Павич: Однажды меня едва не расстреляли за то, что у меня, ученика средней школы, не было надлежащих документов. Немецкому патрулю было недостаточно моего ученического билета. И только благодаря настойчивости моего отца, который немного знал немецкий язык и сумел объяснить, в чем дело, меня отпустили. Мне было тогда пятнадцать лет. Несколько десятилетий спустя, во время поездки в Германию, я читал свои переводы в десяти германских городах. Книги имеют свою судьбу. Писатели — тоже.

И: Как случилось, что вы начали изучать русский язык?

Павич: Это произошло во время немецкой оккупации. Один белогвардеец, после эмиграции из России служивший в чине капитана во французском иностранном легионе, дал мне почитать на русском стихи Фета и Тютчева — единственное, что он взял с собой из художественной литературы. Некоторые из них я помню наизусть до сих пор.

И: Вы писатель и одновременно литературовед. Одно другому не мешает?

Павич: Я занимался сербской литературой XVII, ХVIII и XIX веков, и этому периоду посвящены мои учебники по истории сербской литературы: барокко, классицизм, предромантизм и символизм. Некоторых писателей того времени я считаю своими друзьями и очень благодарен им за эту дружбу. Особо я обязан сербским, русским, греческим и украинским церковным проповедникам периода барокко. У них я научился строить предложения, предназначенные для восприятия на слух, а не для чтения.

И: Как вы относитесь к своим подражателям?

Павич: Я считаю, что быть подражателем — пример не слишком счастливой судьбы в истории литературы. Каждый писатель должен найти свою дорогу, да и я сам не хотел бы подражать себе. Например, многие критики считали, что я после «Хазарского словаря» опять напишу нечто подобное. Но я этого не сделал. Для каждого нового романа я всегда придумывал какую-нибудь новую, ранее не использованную мной структуру.

И: В статье «Начало и конец романа» вы сравниваете литературу с архитектурой. Эта мысль была близка акмеистам. Центральная метафора статьи Мандельштама «Утро акмеизма» — литература как зодчество. Вы имели в виду акмеистов, когда писали этот текст?

Павич: О теории здесь нет и речи. Мне хотелось, чтобы читатель смог «прожить» в моем романе пятнадцать дней и получить в нем полный пансион за умеренную цену. Вообще в мои романы, как в дом, можно войти с разных сторон. В них несколько входов и выходов. Речь идет, таким образом, о литературной практике.

И: Как вы относитесь к тому, что критики называют вас «первым автором ХХI столетия»?

Павич: Все мы, те, кто сейчас пишет, являемся писателями ХХI века.

Пейзаж, нарисованный чаем

Этнографический тур в Китай «Священные горы даосов и пейзажи художников»

16 июля.
Всегда любила самолеты.
В небе ничего не отвлекает от размышлений.
Мысли прозрачны, как синева за иллюминатором.

Видишь только небо, солнце, облака. Гармония – это отсутствие лишнего, говорят китайцы.

А еще, когда летишь выше облаков – всегда видишь солнце. Даже если на земле ведрами ливень.

Посадка в аэропорту Байюнь, что в переводе с китайского означает «белые облака», в провинции Гуандун, в городе Гуанчжоу.

17 июля.
Торговать в Гуанчжоу начали издревле. С 7 столетия здесь торговали с Ближним Востоком и Центральной Азией, а с конца 17 века  начали и с Западом. О торговле с арабами в Гуанчжоу
напоминает старая мечеть Хуайшэн. О торговле с Европой колониальная викторианская архитектура на острове Шамянь, резко контрастирущая с небоскребами на другом берегу реки.  

Северная часть Гуанчжоу, где расположен мой отель, забита оптовыми конторами по  продаже разнокалиберного китайского ширпотреба. Всюду мне пихают визитки: от «Отправление карго на заказ» до официантов. Мой отель оказывается полон африканскими женщинами-предпринимательницами. Чуть позже я наблюдаю, как они размеренно шагают от одного шоу-рума до другого,  прикладывают на свою гигантскую грудь лифчики ядовито-неоновых расцветок и требовательно оглядывают себя в зеркало — пойдет товар, не пойдет. Мелкие китаянки суетятся и заискивают рядом.  Вот такой он этот город, где я  – хакка или «человек-гость». Пожалуй, лучше мне сходить развеяться на чайный рынок Фангкун. Раньше здесь выращивали ароматные цветы, а теперь благоухают чайным сырьем и чайной утварью из сычуаньской глины 3000 чайных павильончиков. Мне нужен юньнаньский пуэр – мой постоянный и верный спутник в моих путешествиях. 
Завтра —  в провинцию Гуанси.

18 июля.

Спокойные равнины Южного Китая за автобусным окошком уплывают вдаль  — их сменяют красивейшие и величественные карстовые холмы,  ставшие знаменитыми после съемок  фильма «Аватар». Я прибыла в Яншо – деревушка, основанная более полутора тысяч лет назад в эпоху Сун, сегодня разрослась в уютный аутенчтиный город.  Уже ночью я оказываюсь на набережной, озаренная полной луной и пониманием, отчего поселение названо «яркой луной». Сказочная картина. Между карстовых верши зеленая лента реки Лицзян. А на реке тут и там бамбуковые плоты с рыбаками в соломенных шляпах, ловящих рыбу с помощью бакланов!
Ловля рыбы бакланами – это целое шоу. Вот старик  спихивает с плота птиц шестом в воду – бакланы быстро ныряют, хватая клювом рыбешку. Но увы, их длинные шеи посередке перевязаны веревкой и пойманная добыча не может достигнуть желудка. Когда шея заполняется, хозяин своим шестом цепляет баклана из воды и, раскрыв ему клюв, вытряхивает рыбешку. А затем снова отпускает баклана рыбачить дальше. 

На юг от Яншо есть мои любимые интересные  местечки. Баньян, он же известный, как фикус, которому уже более 1500 лет, в окружении рисовых террас, дынных бахч и инжирово-манговых садов. Лунный холм  – красивейшая природная арка из желтого известняка — тропа поднимается сюда среди зарослей бамбука. Иду и вижу, как парочка смельчаков-скалолазов лезет вверх по стенке арки.  
Рядом протекает речка Юлонг  ( что значит дракон), а на ней одноименный мост династии Мин 1412 года сотворения. Не только старый, но и большой! Длина —  59 метров, высота над водой —  9 метров, ширина 5 метров. Мост окружают  покосившиеся домишки из известнякового кирпича со старинными деревянными дверями. Средневековая романтика будто с классических китайских полотен. Поэзия вод и гор

19 июля.
Мы на плантации чая на пике Юни (700 метров над уровнем моря). Чайные кусты высажены будто в  римском амфитеатре. С них весной, летом и осенью собирают чайные почки.  Дегустирую местный оолунг – светло-янтарного цвета, ароматный и насыщенный! 
А облака сгущаются. Уже под мелким дождем едем дальше по серпантину в горы Xianggong, откуда открывается вневременный вид на долину реки Лицзян. Усеянная карстовыми пиками бесконечность до горизонта. Пароходики, будто игрушечные, на реке. А рядом старый мастер тайчи демонстрирует свое искусство под древнюю музыку. 

20 июля.
Я на мосту 12 века —  Фули. Он — арочный. А рядом в деревне – лавки с бумажными расписанными китайской графикой веерами. Семьи в деревне рисуют так столетиями, передавая мастерство из поколение в поколение. Я купила себе свиток с глицинией и скворцами.

Солнце упало за туманные горы и небо стало такого же цвета, как первая заварка оолунга в моей чашке. Все таинственнее кажется бамбуковый лес на склонах гор. Все темнее — небо. И все легче — дышать! Наконец-то, стихла июльская жара. Мое тело, как и мир вокруг, получило установку отдыхать,  расслабилось, я ощущаю себя живой частью окружающей меня реальности. И плыву в потоке своих воспоминаний. В Азии – лето…

21 июля.

Сегодня я оказалась в Саньцзяне — столице Саньцзян-Уйгурского автономного района, что в четырех часах езды на север от Гуйлиня. Занесла меня сюда фотография моста под названием «Мост ветра и дождя». Однажды я так же уехала в Венецию только из-за моста Риальто…
 Здешние жители носят костюмы цвета индиго и зовутся дунами. Дуны — великолепные строители. Они строят из дерева — дома, башни, мосты. Еще дуны — воины. Они веками воевали с народом мяо, что живет на противоположном берегу, из-за территории.  
Я оказалась права, что приехала. Мосты фэньюйцяо (ветер и дождь по-китайски) даруют прохладу  летом, защищают от осадков, а еще играют  религиозную роль. В нишах мостов укрываются крошечные алтари. А на самом мосту женщины торгуют вышивками, одеялами из хлопка, украшенными рельефными черно-белыми узорами, и сине-черными дунскими жакетами, окрашенными в индиго и покрытыми яичным белком для защиты от москитов. Пробую доусе ча  — горьчащий, подсоленный суп из жареных листьев чая и разваренного риса и любуюсь видом  буддийского монастыря Фулусы, посвященного богине милосердия Гуаньинь.

22 июля.
«В борьбе за выживание рождается новая сила» — эта цитата из  Сунь-Цзынского «Искусства войны» приходит мне на hard sleeper в китайском поезде из Гуйлиня в Ченгду  — то есть на третьей полке.  

23 июля.
Багуо — городок в 150 километрах к западу от Чэнгду, окруженный предгорьями кряжей, уходящих в Тибет и Вьетнам. Именно отсюда начинаются паломничества на одну из четырех священных буддийских гор Китая — Эмейшань. Покрытая лесами и множеством храмов, сообшающихся между собой каменными лестницами, гора притягивает странников уже более 2000 лет. Но на нее завтра, а сегодня рассматриваем-  Баогосы — большую, спокойную обитель с внутренними садиками  с магнолиями и саговником, и залами с высокими крышами.

24-25 июля.

Старт на двухдневное 40-километровое восхождение по северному маршруту Эмейшань. Будний день, но народу на тропе  —  много народу. Преобладают женщины всех возрастов и дети. Из Мужчин,  в основном, сыновья, сопровождающие уже совсем дряхлых матерей. Старички идут одни.
Во мне мерцает некоторое  любопытство. А вдруг я найду то, что сподвигло к просветлению здесь в VI веке Бодхисатву Пусянь. Его образ на слоне о шести бивнях сопровождает путников во всех обителях Эмейшани.  
Но поразило меня больше всего то, что здешние носильщики по два раза в сутки носят скарб торговцев сначала вверх, а потом вниз, на эту трехкилометровую гору. Крепкие ребята!  Меня тоже предложили «добросить» на носилках. Ну, уж нет,  я лучше сольюсь в  целое с разношерстной толпой – путь мое эгоистичное «Я» исчезнет и возникнет просветленное «МЫ».

26 июля.

Лэшань – городок, выстроенный в месте слияния рек Цинъи, Минь и Даду в 50 километрах от горы Эмейшань,  знаменит своим Большим 71 метровой высоты Буддой, высеченным в нише посреди высящихся над водой скал.  Это крупнейшая скульптура Будды во всем мире.  Впечатление эта гигантская скульптура, принимающая почти угрожающие размеры, по мере того, как все ближе подплываешь к ней, производит колоссальное.

27 июля.

Восточная Сычуань – одна из самых интересных и приятных провинций Китая для путешественников. И обязательно стоит в нем посетить столицу Ченгду. Попробовать здесь знаменитую огненную кухню. В эпоху Хань Чэнгду звался Парчовым городом.  Знать в Чэнгду погребалась в изысканных, богато  украшенных гробницах, а  шелка города по караванным путям везлись на запад вплоть до Рима. В 17  столетии в Чэнгду бежал после бунта своей армии император династии Тан Сюань-цзун ( он вызвал недовольство у своего народа безрассудной страстью к красавице-наложнице Ян-Гуйфэй). Позже Чэнгду стал крупным печатным центром –  именно здесь напечатали первые в мире бумажные деньги.  После нашествия монголов в  1271 году Чэнгду быстро возродился и знаменитый Марко Поло восхищался его красивыми мостами и искуством ремесленников. Еще и еще, войн и возрождений, пережил Чэнгду, прежде чем вырасти в мегаполис с пятимиллионным населением (впрочем, по меркам Китая, это совсем немного).
Если я и смогла бы  жить в Китае, то только в Чэнгду. Здесь тебя не  обманывают таксисты и не пристают на улицах  с просьбами сделать совместную фото… Здесь уютные чайные домики со стульями из бамбука в тени деревьев на уютной территории парка или храма. Официант принесет жасминовый чай в гайвани всего за 5 юаней и оставит созерцать внутреннее и внешнее спокойствие.

28 июля.
Ведущая в Чэнгду сычуаньская кухня активно использует чили, что местные жители объясняют климатом.  Согласно китайской медицине чили защищает от болезней, вызываемых сырой сезонной погодой Сычуани. Характерный вкус сычуаньских блюд, блистательно переданный  словом мала – «онемелый и горячий» — достигается смешением чили и хуацзяо (сычуаньский перец). Классическое блюдо —  мапо дофу —  соевый сыр с ломтиками свинины. А еще цыпленок, приправленный кунжутной пастой, соевым соусом, сахаром и зеленым луком, смешанным с чили и хуацзяо. 
Еще одна характерная сычуанская техника приготовления пищи – сухая жарка. Пища вначале  обжаривается на сильном огне до появления сока, а затем томится в сладко-соленом соусе до полного испарения жидкости. Рекомендую отведать приготовленную таким образом жареную зеленую фасоль с чесноком.
Большая доля гастрономических изысков Сычуани приходится на закуски – сяочи — это и зеленая фасоль с имбирем, и  огурцы с кунжутом и маслом чили, и даньдань мянь («лапша на шесте», названная так по способу разноса этих кушаний, принятых среди местных уличных торговцев), перец в тигровой шкуре (сначала обжаривается на сильном огне, а затем доводится до готовности на медленном с добавлением соли и теного уксуса), и великое множество сладких и пикантных клецок.
 Но я люблю в сычуаньской кухне лишь сочную копченую утку с рисом – единственное, что готовится без чили.

Вот такое получилось – виртуальное путешествие по Китаю! А я приглашаю вас отправиться со мной в реальное путешествие по Китаю. 

Пейзаж, нарисованный чаем, отзыв от туриста Elena_But_ko на Туристер.Ру

Признание
пользователей

4 августа 2014 10:28 Гуанчжоу, Гуйлинь, Чэнду — Китай Июль 2014

16 июля.

Всегда любила самолеты, впрочем, как и любую дорогу.
Налетано часов уже как у заправской стюардессы.
В небе ничего не отвлекает от размышлений.
Мысли становятся прозрачны, как эта синева за иллюминатором.
Гармония — это отсутствие лишнего, говорят китайцы.
Только небо, солнце, облака.

Облака фантастичны. Кудрявые и слоистые одновременно. Их края подернуты тонким налетом румянца, словно легким загаром. В Азии — лето.

Когда летишь выше облаков — всегда видишь солнце. Оно светит всегда, каждый день, даже если на земле выливается ведрами ливень из низких плотных облаков. Такова его природа.
Посадка. Аэропорт Байюнь (в пер. с кит. «белые облака»). Гуанчжоу (провинция Гуандун).

17 июля.

Гуанчжоу — город торговый. Издревле. Века с 7-го (династия Тан) здесь велась торговля со странами Ближнего Востока и Центральной Азии, а с конца 17 века открылись двери и странам Запада. От арабов осталась старинная мечеть Хуайшэн с облицованным глазурованным кирпичом минаретом. Кусочек колониальной Европы медленно ветшает на острове Шамянь (на кантонском диалекте означает «песчаная поверхность»). Квартал викторианской архитектуры резко контрастирует с гиперболоидными небоскребами на другой стороне реки.

В северной же части города целые улицы наполнены конторами по оптовой продаже всякого китайского ширпотреба. Пихают визитки везде и всюду: — «Отправляем карго на заказ» — от официантов до таксистов. Мой отель тоже здесь. Он популярен среди степенных африканских женщин — размеренно шагая от одного шоу-рума до другого вдоль улицы, они деловито прикладывают на свою гигантскую грудь лифчики всевозможных ядовито-неоновых расцветок. Придирчиво оглядывают себя в зеркало — вдруг модель не ходовая. Мелкие китаянки суетятся и заискивают рядом. Торг в разгаре. Впрочем, не буду злорадствовать, ибо я тоже в этом городе — хакка или «человек-гость». Лучше отправлюсь на чайный рынок Фангкун — отведу душу.

Когда-то крестьяне выращивали здесь цветы, особенно жасмин. Теперь же 3000 чайных павильончиков наполнены ароматным чайным сырьем, изделиями из сычуаньской глины и фарфором, иными словами, всем необходимым для чаепития. Однако меня же интересует только несравненный юньнаньский пуэр — мой верный спутник на длинном китайском пути.

Далее — направление на северо-восток — в провинцию Гуанси.

18 июля.

Спокойные равнины Южного Китая за окном автобуса сменяются на мозаику величественных карстовых холмов, имеющих славу самых красивых в Китае. Я прибыла в Яншо — древнюю деревушку, основанную более 1500 лет назад в эпоху Сун. Оказавшись ночью на набережной в полнолуние седьмого месяца, понимаешь, почему название поселения переводится как «яркая луна». Сказочное место. Между пиков зеленой лентой вьется река Лицзян, которая вся усеяна бамбуковыми плотами с рыбаками в соломенных шляпах, ловящих рыбу с помощью бакланов хе-хе.

Впрочем, бакланы — это отдельное шоу. Старик на плаву с плота спихивает птиц шестом в воду — бакланы стремительно ныряют и плывут под водой впереди, хватая клювом рыбешку. Их длинные шеи посредине перевязаны веревкой, чтобы пойманная добыча не могла достигнуть желудка, и когда «емкость заполняется», птица не может охотиться дальше. Тогда хозяин опять же шестом цепляет баклана из воды и, раскрывая клюв, просто вытряхивает рыбешку в корзину. Отпускает баклана и он начинает рыбачить снова. Вот и вся рыболовная китайская премудрость. Игра между человеческим рацпредложением и животными повадками. Исход очевиден.

На юг от Яншо есть затейливые местечки. Фикус, он же баньян, 1500 лет взирает на мир. Вокруг все те же рисовые поля, перемежающиеся дынной бахчой и фруктовыми инжирово-манговыми садами. Лунный холм (320 м) — красивая желтая известняковая арка. Тропа к ней идет наверх среди бамбуковых зарослей. Парочка смельчаков штурмует стенку арки. Климбинг есть и в Китае. Слабонервным не смотреть — голова закружиться.

Рядом речка Юлонг — приток Лицзян. Юлонг — значит дракон. Одноименный мост сотворили при династии Мин аж в 1412 г. Самый большой во всей провинции — длина 59 м, высота над водой 9 м, ширина 5 м. Кругом покосившиеся домишки из известнякового кирпича с деревянными дверями. Средневековая романтика, сошедшая с классических китайских полотен, воспетая бродячими художниками и поэтами. Поэзия вод и гор.

19 июля.

Чайная плантация пика Юни (700 м). Словно в римском амфитеатре, ровными рядами растут чайные кусты. Это чай трех сезонов — весны, лета и осени. Зимой чайные почки не собирают — слишком холодно и сырье получается плохого качества. На дегустации нравится местный оолунг — светло-янтарного цвета с насыщенным вкусом. Уверяют, что самый лучший во всей провинции.

Тем временем облака сгущаются. Начинает накрапывать мелкий дождь. Горный серпантин ведет нас в горы Xianggong. Здесь лучший вид на всю долину реки Лицзян. Туман расходится и я вижу усеянную карстовыми пиками панораму. Пароходики на реке кажутся игрушечными. Старый мастер тайчи демонстрирует свое искусство под старинную музыку. Китай вневременен.

20 июля.

Мост Фули — 12 век. Круглый, арочный. В деревне — лавки с бумажными расписными веерами и картинками. Семьи, живущие здесь, занимаются рисованием столетиями. Купила себе свиток с нарисованными глицинией и скворцами. Они маленькие, шумные и наивные. Одним словом, птички божьи.

Солнце упало за туманные горы и небо стало чайного цвета. Такого же, как первая заварка оолунга. Бамбуковый лес на склонах гор стал таинственен. Сначала потемнели облака, затем — небосвод. Дышать стало свободней. Июльская дневная жара стала медленно стихать. С освобожденным дыханием из сердца заструилось тепло. Оно мягко разминало душевное опустошение. Тело поддалось надежде и расслабилось. Китайский мир получил приказ отдыхать. Я тоже внемлю порыву побыть живой частью этой реальности. Улыбаюсь и подчиняюсь романтике воспоминаний. В Азии — лето…

21 июля.

Саньцзян — маленькая столица Саньцзян-Уйгурского автономного района в 4-х часах езды на север от Гуйлиня. Занесло меня сюда неожиданным образом. Случайно увиденная фотография необычного моста под названием «Мост ветра и дождя» — и судьба моя была решена. Как когда-то я поехала в Венецию только из-за моста Риальто. Игры Фортуны…
Главные герои этого юго-восточного угла провинции Гуйчжоу — местные жители, носящие костюмы цвета индиго — дуны, славящиеся как отличные строители. Деревянные дома, башни, мосты дунов усеивают все земли этого края. Веками дуны и народ мяо воевали друг с другом из-за территории. Общины проживали на противоположных берегах рек.

Мосты фэньюйцяо (ветра и дождя по-китайски), дарующие прохладу и свежий воздух летом и защищенные от осадков, раньше играли также религиозную роль. В нишах некоторых из них скрываются крошечные алтари, покрытые сажей от дыма курильниц. Еще один характерный элемент дунской деревни (такой, например, как Ченьян) — башни — в былые времена, когда край был охвачен войной служили дозорными постами. Установленные внутри них барабаны поднимали жителей по тревоге. Сегодня сельчане устраивают у башен собрания и праздники.

Местные женщины торгуют на ченьянском мосту Ветра и дождя через реку Линьси, построенном в 1916 г., своими вышивками, хлопковыми одеялами, украшенными рельефными черно-белыми узорами, и блестящими сине-черными дунскими жакетами, окрашенными в индиго и покрытыми яичным белком для защиты от москитов. Пробую доусе ча или масляный чай — горький, подсоленный суп из жареных листьев чая и разваренного риса и любуюсь видами на маленький буддийский монастырь Фулусы, посвященный богине милосердия Гуаньинь.

22 июля.

«В борьбе за выживание рождается новая сила». © Сунь-Цзы. Искусство войны.

Что такое место hard sleeper на китайской ж/д? Смотрите фото. Поезд Гуйлинь-Чэнду. Сутки на третьей полке. Почувствовала себя тараканом — натюрлих! Интересный опыт… :))

А еще 3 раза за день весь вагон, в одно и то же время, в едином рефлексно-бессознательном порыве садится вкушать лапшу и прочий мифань (рис) :)))

23 июля.

Приехали в городок Багуо. Он находится в 150 км к западу от Чэнду. ландшафт здесь — предгорья кряжей, уходящих в Тибет и Вьетнам. Это место старта на одну из четырех священных буддийских гор Китая — Эмейшань. Покрытая густыми лесами и десятками храмов, связанных между собой пролетами каменных ступеней, она привлекает паломников и путешественников вот уже 2000 лет. Но туда мы пойдем завтра, а сегодня — Баогосы — большая, безмятежная обитель с внутренними дворами, декорированными горшечными магнолиями и саговником, и залами с высокими крышами в Минском стиле.

Посмотрела здесь занятную фигурку на крыше. Когда-то коньки крыш китайцы прибивали специальными большими гвоздями. Постепенно шляпки гвоздей обрели эстетическую и магическую функции — так на коньках крыш появились божества. Это дракон, его сыновья и… человек верхом на курице (типичная фигура, которой приписывается способность защищать дом и его обитателей от всяких бед). Чем знатнее хозяин дома, тем большее количество божеств он имеет право разместить (максимум — девять).

24—25 июля.

Эмейшань или сны бодхисатвы Пусянь.
Стартую на двухдневное 40-километровое восхождение по северному маршруту. Несмотря на будний день на тропе много народу. Это удивительно, потому что китайцы не любят ходить пешком и ценят свое время. Среди паломников преобладают женщины всех возрастов и дети. Мужчин мало, в основном, это сыновья, сопровождающие уже совсем дряхлых матерей. Старичков же видела только бодрых, как на подбор.

Не то, что бы я многого ожидала от этого пути — но любопытство присутствовало. Вдруг найду что-то, что сподвигло к просветлению в VI в. Бодхисатву Пусянь. Его образ на слоне о шести бивнях присутствует во всех обителях Эмейшани, разбросанных на склонах, как будто кто-то случайно оборвал жемчужное ожерелье. Изначально даосские, эти храмы в эпоху правления династии Мин были перестроены в буддистские. Но даже если эти святыни для вас чужды, то необыкновенная живописность местности, несомненно, вознаграждает за восхождение.

Не устаю удивляться монотонии китайцев — полный сплав со средой. Три км высота горы — и 2 раза в сутки носильщики носят скарб торговцев сначала наверх, потом вниз. Крепкие ребята и меня предлагали «добросить» на носилках. Ну, нет уж, так не интересно. Уметь сливаться в целое с толпой — не это ли есть пресловутое просветление? Когда твое «Я» нивелируется и возникает «МЫ».

26 июля.

Лэшань — городок, стоящий в месте слияния рек Цинъи, Минь и Даду в 50 км от горы Эмейшань. Знаменит Дафо (Большим Буддой), высеченным в нише высящихся над водой скал. Сычуань славится обилием крупных изваяний Будды, типичных для эпохи Тан, но только Дафо достигает в высоту 71 м. Это самая большая скульптура Будды во всем мире. Трудно передать впечатление, которое производит эта гигантская скульптура, принимающая почти угрожающие размеры по мере того, как все ближе подплываешь к нему.

Бурные воды под песчаными утесами Линьюньшаня затрудняли судоходство здесь со времен династии Цин, и только в 713 г. н. э. монах по имени Хайтун предложил засыпать мелководья галькой, полученной от высечения гигантского образа Будды. После того, как Хайтун ослеп в тщетных попытках добиться от властей выделения средств на этот грандиозный проект, дело его продолжили другие монахи, а завершил — лишь в 803 г. — местный правитель Вэй Гао. Это строительство послужило толчком для основания на примыкающих землях многочисленных монастырских обителей.
Так и взирает из-под полуприкрытых век, безучастный к людям, бродящим по его голове, взбирающимся на его ступни бесстрастный, гигантский Дафо.

27 июля.

Восточная Сычуань — одна из самых приятных областей Китая для путешествий — фокусируется вокруг провинциальной столицы Чэнду. Этот город славится не только своей огненной кухней. В эпоху Хань Чэнду прозывался Парчовым городом. Его знатные обитатели находили посмертный покой в изысканно украшенных гробницах, а его шелка распространялись по караванным путям далеко на запад, достигая даже императорского Рима.

В VIII в. В Чэнду нашел себе прибежище император династии Тан Сюань-цзун после того, как его армия взбунтовалась, недовольная безрассудной страстью владыки к красавице-наложнице Ян-Гуйфэй. Позднее город стал печатным центром — здесь были выпущены первые в мире бумажные деньги. Разграбленный в 1271 г. монголами, Чэнду довольно быстро возродился, и посетивший его Марко Поло был восхищен красивыми мостами города и его искусными ремесленниками. Еще несколько циклов войн и возрождений суждено было пережить Чэнду, прежде чем он превратился в теперешний мегаполис с пятимиллионным населением.

Если я и смогла бы когда-нибудь жить в Китае, то наверно, только в Чэнду. Здесь тебя не пытаются обмануть таксисты и никто не пристает на улицах с просьбами сфотографироваться… Здесь много чайных домиков с бамбуковыми стульями в тени деревьев на территории парка или храма. Официант принесет жасминовый чай в гайванча (невысокая чашка без ручек с крышкой и блюдцем) за 5 юаней и можно предаться размышлениям в беспредметной созерцательности хоть на целый день.

28 июля.

Чэнду

Ведущая в кулинарной традиции Юго-Западного Китая сычуаньская кухня отличается активным использованием чили, что местные жители объясняют климатом — согласно принципам китайской медицины, чили защищает от «мокрых» болезней, вызываемых сырой или влажной сезонной погодой Сычуани. Чили не просто служит острой приправой, но и подчеркивает и усиливает вкусовой букет местных кушаний — гораздо более сложный, чем может показаться в первый момент, когда вы чувствуете только, как начинает жечь в горле, а на глаза наворачиваются слезы.

Характерный вкус сычуаньских блюд, описываемый словом мала — «онемелый и горячий» — достигается смешением чили и хуацзяо (сычуаньский перец), придающему пище тонкий аромат и вызывающему щекотку и пощипывание языка. Одним из классических блюд, приготовляемых в стиле мала, является мапо дофу, бобовый творог с ломтиками свинины. Интересен также цыпленок, приправленный кунжутной пастой, соевым соусом, сахаром и зеленым луком, смешанным с чили и хуацзяо. Блюдо с незамысловатым названием «вареные ломтики говядины» скрывает в себе концентрацию чили, превышающую таковую в любом другом сычуаньском блюде.

Сычуань отличает и характерная техника приготовления пищи — сухая жарка: ингредиенты сначала обжариваются на сильном огне до появления сока, а затем томятся в сладко-соленом соусе до полного испарения жидкости. Класcический пример мясного блюда, пригтовленного таким способом — жареные ломтики свинины (мясо режется тончайшими стружками, которые в процессе обжаривания приобретают темный цвет и характерный аромат). Из вегетарианских блюд стоит отведать жареную зеленую фасоль, соленую и приправленную чесноком.

Большая доля в гастрономическом меню Сычуани приходится на закуски — сяочи, на которых специализируются некоторые местные рестораны. К закускам сяочи относятся зеленая фасоль с имбирем, свинина с чесночным пюре, огурцы с кунжутом и маслом чили, даньдань мянь («лапша на шесте», названная так по способу разноса этих кушаний, принятых среди местных уличных торговцев), перец в тигровой шкуре (сначала обжаривается на сильном огне, а затем доводится до готовности на медленном с добавлением соли и теного уксуса), мясо с пятью специями, отвариваемое на пару с рисом (и подаваемое к столу в бамбуковых паровых котелках) и великое множество сладких и пикантных клецок.

Но если вы подумали, что я являюсь поклонником всех вышеперечисленных кулинарных изысков, то вы ошиблись. Все что я люблю в сычуаньской кухне — это сочную копченую утку с рисом — единственное блюдо в Сычуани без чили.

Вот такое получилось путешествие.

Теги: Самостоятельные путешествия

Иллюстрации в стиле стимпанк, нарисованные чаем (30 фото)

По словам художника, он стал поклонником стимпанка во время работы над мультфильмом «Атлантида: Затерянный мир» (Atlantis the lost empire). В поисках собственного жанра, в котором он мог бы изображать сюжеты своего маленького мира, Брайан обнаружил, что может придать рисункам винтажный вид, рисуя самим чаем.

Художнику понадобилось несколько проб и ошибок, чтобы выяснить, какой чай даёт наилучший цвет («Earl grey» и зелёный чай, подходит и чай Darjeeling), прежде чем нашёл подходящую смесь. Иногда он добавляет немного акварели для придания теней, но чай, как правило, отлично справляется с поставленной задачей сам по себе.

Предлагаем вам оценить искусство Брайана Кесингера, которое, по его словам, ещё и прекрасно пахнет!

Авторизация займет буквально два клика, и затем вы получите много возможностей на сайте, кроме того случится магия с уменьшением количества рекламы. Попробуйте, вам понравится!

Авторизоваться через:

Комментарии (0)

Комментариев еще нет, будь первым!

Информация

Пейзаж, нарисованный «Яблочным чаем»

Популярная джазовая группа Apple Tea («Яблочный чай»), так много сделавшая для развития современного джаза, недавно вернулась из своего первого концертного тура по Беларуси. С одной стороны, грустно, что музыкантов такого уровня жители регионов могут услышать раз в 15 лет. С другой — много ли джазовых туров проходит сегодня? Приятно, что он вообще состоялся. Более того, лидер коллектива композитор Игорь Сацевич уверен: если учесть все ошибки, гастролировать по родным весям можно ежегодно.

— Это был первый тур, и в этом его уникальность. Мы хотим сделать его традицией, потому что есть не только упущения, но и полезные наработки. Думаю, через год ситуация будет более гладкой и предсказуемой.

— Игорь, вы почувствовали, что за годы существования Apple Tea воспитали некую свою преданную армию поклонников?

— Армию? Нет. Когда мы были в туре по Беларуси, никакой армии поклонников я там не заметил. Может быть, взвод. Полк?..

— Вы обращаете внимание на то, что пишут о группе? Для вас это важно?

— Это важно, но иногда я просто не понимаю, откуда люди черпают информацию. Все как–то субъективно. Человек просто высказывает свое мнение, а критика, по–моему, должна быть более профессиональной. При оценке должны учитываться какие–то профессиональные моменты. Не знаю, например, цифры продаж альбома? Должен же быть спектр каких–то показателей. А просто высказать свое мнение, наверное, уже не очень серьезно. К тому же интересных событий у нас происходит не так много. Неужели у нас такая насыщенная джазовая жизнь, чтобы ее еще и критически оценивать? По–моему, надо приветствовать все, что происходит, радоваться этому.

— 15 лет назад все было так же скучно или поживее?

— Тогда мы работали в государственном коллективе, были моложе… Мероприятий, конечно, было больше. В Молодечно, например, во время музыкального фестиваля проходила традиционная программа «Джазовая ночь», на «Славянском базаре» — свой джазовый день. Но как только мы ушли из государственного оркестра, перестали существовать и в официальном музыкальном пространстве, и как джазовая единица из той жизни просто выпали, что мне кажется не совсем логичным. Все–таки мы один из немногих, смею надеяться, заметных джазовых коллективов в стране. Но вот до сих пор все концерты, которые у нас проходят, это только наша личная инициатива. В принципе, ничего обидного в этом нет, но ежегодно в Минске проходит джазовый фестиваль, и если это джаз–фестиваль, почему нас ни разу туда не пригласили? Вообще, у нас нет традиционной сильной джазовой школы, выпускающей стабильное количество сильных, ярких музыкантов. Все успехи — либо от индивидуальных усилий, либо от стечения обстоятельств. Если появляются вдруг отдельные талантливые музыканты, они не могут быть не замечены нашим коллективом, поскольку вокруг нас все время что–то происходит. Хороших клавишников сегодня, например, можно перечесть… Если скажу, что по пальцам одной руки, — многие обидятся, поэтому скажу, что двух. Их действительно не так много. Кто–то от нас уходит, потом возвращается. Вот Костя Горячий уезжает работать музыкантом на корабль, потому что ему надо денег заработать, и мы его отпускаем. Но потом Костя сходит на берег, и мы его снова с удовольствием принимаем. Потому что он сложившийся яркий музыкант. С ним интересно, с ним — эффектно.

— Это довольно тонкие материи все–таки. Каждый музыкант — личность, привносящая в музыку «Яблочного чая» что–то свое. Но ведь это может идти вразрез с вашим композиторским видением?

— Да, лицо группы меняется. Это и здорово. Джаз — такая сфера, где индивидуальность имеет большое значение. Что такое чувство свинга? Это же невозможно объяснить. Специфическое чувство, которое или есть, или его нет.

— Вы часто гастролируете за пределами страны. Вот в Литве вам легче выступать?

— Ну что значит легче? В Литве сильны традиции авангардного джаза, граничащего иногда, как я это называю про себя, с шарлатанством. Мне так кажется. Музыкант, например, весь концерт может искать какой–то звук… Это уже большое театральное действо, а не музыка.

— А с пренебрежительным отношением к группе со стороны классических музыкантов вы сталкивались?

— Джазовый музыкант способен на большее, потому что он развенчивает классический материал, но при этом способен сыграть и классическое произведение. А джазовые успехи у «классиков» сомнительны. Но есть виртуозы одинаково успешные и в джазе, и в классике. Уинтон Марсалис, например. Уникальный человек.

— То есть завтрашний день музыки — за синтезом?

— Да это все было уже такое бесчисленное количество раз… Майлз Дэвис уже играл с симфоническим оркестром. За всем не уследишь, и это хорошо. Можно, конечно, пойти в какую–то совсем неожиданную сторону… Год назад в филармонии прошел концерт: в первом отделении играли мы, а во втором — Государственный академический симфонический оркестр под управлением Александра Анисимова Девятую симфонию Бетховена. Это, кстати, была инициатива Анисимова. Он вообще большой творческий авантюрист. И мы с нетерпением ждем нашего следующего совместного проекта.

— Что за проект?

— Оркестр будет играть нашу музыку. И торопиться тут не нужно. Начинаем мы уже сейчас, но покажем программу только следующей осенью. Поскольку будет затрачено столько усилий, привлечен симфонический оркестр, хочется все сделать на достойном уровне: выпустить DVD–диск с хорошей записью, CD. В Киеве у нас есть очень хорошие друзья, которые могут помочь сделать такой концерт и там. Дальше можно фантазировать. Для подобной программы мы набрали уже достаточно оборотов, стали мудрее.

— Музыку Игоря Сацевича сегодня можно услышать и с телеэкрана — в рекламных роликах. ..

— Еще я пишу музыку к мультфильмам — для работ Марины Карповой, Александра Ленкина… С кем-то тяжело работать, потому что иногда говорят: «Я должен «переспать» с этой мелодией». Помню, с одной мелодией режиссер «спал» год, а потом говорит: «Игорь, а ведь замечательная музыка!» Есть заказчики, которым кажется, что они сами все видят, слышат, знают. У них присутствует недоверие к композитору, могут даже что–то напеть. В таких случаях я говорю: «Стоп. Я же — композитор. Давайте я сам».

— Вы соглашаетесь на каждый проект, который вам предлагают?

— Практически да. Потому что предложений так мало, что нет ни коммерческого, ни творческого смысла от них отказываться.

– А сколько должны «переспать» с мелодией вы?

— Мне больше хочется это сделать с аранжировкой. Своим мелодиям я верю больше. А вот с тем результатом, который дает в аранжировках коллективное творчество, иногда могу не согласиться. Оно может приводить к совершенно неожиданному результату. Может быть, я должен быть более покладистым?

— Когда «Яблочный чай» можно услышать в ближайшее время?

— 14 декабря в моей родной гимназии–колледже искусств им. Ахремчика мы даем благотворительный концерт.

— На Новый год у вас уже все расписано?

— Не все, к сожалению. Вот у вас в газете будет корпоративный праздник? Приглашайте. Только учтите, у нас в музыке только «натуральные» ингредиенты, поэтому «Яблочный чай» — удовольствие не из дешевых.

| Texas Education Agency

Субгрантанты с хорошей репутацией должны использовать систему отчетности о расходах (ER) для регистрации расходов и запроса оплаты. Субподрядчики могут вводить общие расходы по коду класса / объекта в систему ER.

Все лица, сообщающие и подтверждающие расходы, должны иметь учетную запись TEA Login (TEAL) и доступ к приложению ER. В целях безопасности имя пользователя и пароль TEAL не должны передаваться другим пользователям.

Руководство по системе отчетности о расходах (ER)

Пошаговые инструкции по использованию ER см. В Кратком справочном руководстве системы отчетности о расходах (ER).

Информация о возврате

До истечения крайнего срока представления отчетности о расходах, если субподрядчик обнаруживает, что расходы меньше первоначально заявленной суммы; он должен немедленно предоставить отчет о расходах в ER и вернуть деньги в TEA в течение 30 дней. Если крайний срок представления отчетности о расходах истек, отправьте возмещение в TEA, и совокупные расходы будут скорректированы в соответствующем NOGA, когда возврат будет обработан TEA.

Правообладатель должен отправить чек на возврат по следующему адресу:

Texas Education Agency — MSC
P.O. Box 13717
Austin TX 78711-3717

Напишите название грантовой программы, номер NOGA ID и причину возврата ID на чеке возврата. См. Следующий список причин для возврата.

Возврат будет зачислен на номер NOGA ID, с которого были сняты лишние средства.

Причина возврата

• р.1. Исправление административной ошибки
• R.2. Исправление недопустимой стоимости
• R.3. Корректировка затрат, понесенных вне периода доступности
• Р.4. Возврат средств, связанных с чрезмерной просадкой
• Р.5. Возврат денежных средств, связанных с увольнением (добровольным или принудительным)
• R.6. Возврат, связанный с невыполнением поддерживаемых усилий
• R.7. Другое (краткое пояснение на отдельной странице)

Информация о сроках отчетности по расходам

Грантополучатели могут найти крайние сроки отчетности о расходах, перечисленные на странице «Возможности грантов TEA».В раскрывающемся списке Application Name выберите имя гранта. Прокрутите вниз до раздела Critical Events , чтобы найти даты для всех отчетов о расходах, причитающихся по гранту. Иногда будет отправлено уведомление об исправлениях, чтобы исправить дату крайнего срока для отчетности о расходах. Таким образом, получатели грантов также должны проверять уведомления об ошибках для своих конкретных грантов.

Запрос на продление срока представления отчетности о расходах

У субреципиента есть 90 дней после даты окончания гранта, чтобы представить окончательный или пересмотренный окончательный отчет о расходах.Для того, чтобы TEA выполнила свои требования по закрытию, субреципиенту не будет предоставлено никаких продлений крайнего срока представления отчетности о расходах.

Помощь в составлении отчетов о расходах

Для получения помощи по статьям отчетности о расходах обращайтесь в отдел управления денежными средствами / управления фондами в отделе администрирования грантов по телефону (512) 463-8525 или [email protected].

Почему пуэр, сложный чай, привлекает поклонников рэпа и большие деньги: соль:

Чай пуэр расфасован в бутылок на рынке в китайской провинции Юньнань. Пирог пуэр продолжает меняться с возрастом, и кусочки чая отколотываются, чтобы завариться. Эллен Мак / Flickr Vision через Getty Images скрыть подпись

Чай Пуэр расфасован в бутылок на рынке в китайской провинции Юньнань.Пирог пуэр продолжает меняться с возрастом, и кусочки чая отколотываются, чтобы завариться.

«У него был вкус гнилого компоста», — вспоминает Макс Фальковиц, исполнительный цифровой редактор журнала о еде и вине Saveur, когда в колледже он пил один из самых популярных сортов чая в мире. Это будет пуэр — легендарный ферментированный темный чай, полученный из вековых деревьев в уединенных лесных пологах провинции Юньнань на юго-западе Китая.

Фальковиц не отказывался от пуэра. Спустя годы, когда он посетил крошечный чайный магазинчик во Флашинге, штат Нью-Йорк, он попробовал другой сорт: «У меня ничего такого не было», — сказал он NPR. «Нежные, элегантные и успокаивающие, как родительские объятия. Теперь я приберегаю их для действительно мягких снежных дней. Это моя кнопка сброса».

Традиционный Шэн Пуэр (слева), может естественным образом ферментироваться и созревать со временем.Изобретенный недавно Shu Pu’er (справа) складывается во влажную массу и ферментируется намного быстрее. Предоставлено Грантом Комьякрафаном скрыть подпись